Кейс президента: Историческая хроника

Люди Плеханова собрали все средства президентской связи и погрузили их в машину. Туда же посадили и начальника охраны Медведева. Плеханов с завидной непринужденностью подошел к полковнику КГБ Быстрову, у которого находился кодовый чемодан президента, и, жестом предложив полковнику сесть в машину, взял чемодан из его рук. Этот чемодан или, как его называют на американский манер, «КЕЙС ПРЕЗИДЕНТА», содержал специальную аппаратуру для активации и постановки на боевой взвод ядерного оружия и программу шифрованных команд в ракетные части стратегического назначения, включая и подводные лодки. Сигнал, передаваемый этой аппаратурой, означал войну, а перехваченный противником, немедленно подставлял страну под ответный или упреждающий удар. После начала работы «КЕЙСА» время до атомной катастрофы начинало измеряться минутами. Где бы ни находился глава государства Горбачев, «КЕЙС» постоянно находился при нем. На всей территории СССР не было более важного и тщательнее охраняемого объекта. Полковник Быстров по уставу должен был умереть, но не передавать «КЕЙС» в чужие руки. Но порядки в бывшем управлении КГБ были таковы, что генерал Плеханов отобрал у своего подчиненного «КЕЙС», как будто в этом чемодане лежали термос с чаем и бутерброды. (Такие же «КЕЙСЫ» имелись у министра обороны маршала Язова и начальника генерального штаба генерала армии Моисеева. Их чемоданы охраняли полковники из ГРУ.)

После отъезда незваных гостей помощник Горбачева Черняев и полковник Голенцов, подойдя к воротам дачи, обнаружили там караул из незнакомых офицеров, получивших приказ никого с территории дачи не выпускать. Плеханов перед отъездом предупредил Голенцова, что район дачи оцеплен спецназом КГБ из Севастополя. Внутренние телефоны дачи также оказались отключенными. Но на даче оставался полковник Голенцов и 32 офицера охраны, вооруженные автоматами и пистолетами. Личный врач президента в домике обслуживающего персонала имел беседу с заместителем Плеханова — Генераловым, который убеждал Борисова составить медицинское заключение, свидетельствующее о недееспособности Горбачева. «Посильнее составьте, — советовал генерал, — Горбачев, видимо, скоро будет арестован. Медицинская справка ему пригодится…» Врач отказался, но в свою очередь спросил Генералова, что ему делать если кому-нибудь из оставшихся на даче понадобятся лекарства, которых нет в наличии. Может ли он съездить в Севастополь или хотя бы до ближайшего телефона, чтобы их заказать. «Нет, — твердо ответил Генералов, — отсюда никто не выйдет!» По дороге на аэродром Плеханов передал «КЕЙС» именно Генералову, а тот одному из своих подчиненных, даже не сообщив, что это за чемодан. Чемодан был слишком тяжелым, чтобы доставлять удовольствие, и офицер, зайдя в самолет, сунул его в отсек между туалетом и салонами.

Между тем в Москве события развивались своим чередом. В Кремле продолжалось совещание. Генеральный штаб передал оперативным дежурным в округа короткий сигнал, предупреждавший, что в ближайшие несколько часов возможно повышение степени готовности вооруженных сил. В принципе, в этом сигнале не было ничего особенного, если бы не договор с американцами, предусматривавший информирование друг друга о подобных мероприятиях. Сигнал был перехвачен разведкой США, о чем было немедленно доложено президенту. Президент Буш играл в гольф на лужайке своего дома в штате Мэн. Выслушав сообщение, что русские повышают готовность вооруженных сил, президент отреагировал вяло. «О’Кей, — сказал он, — держите меня в курсе, но ничего не предпринимайте». Возвращающиеся с дач москвичи были удивлены невиданно большим количеством патрулей ГАИ на дорогах, ведущих к столице. Вопреки обычной практике гаишники были вооружены автоматами. Буквально на каждом километре машины останавливались и осматривались. На удивленные вопросы следовал стереотипный ответ: «Разыскиваем машины в угоне»…

Около 10 часов вечера в Кремль вернулись посланные на горбачевскую дачу в Форосе. «Он отказался с нами разговаривать», — доложил Шенин. «Вот как? — удивился Крючков. — А с кем он будет разговаривать?» «С Вами, Язовым и Лукьяновым», — сообщил член Политбюро ЦК. Крючков поинтересовался — привезли ли они какие-нибудь документы, подписанные президентом? Нет, не привезли. Кто-то высказал мнение: не слетать ли к Горбачеву тем составом, о котором шла речь. «Слетаем, — согласился Крючков, но позднее. Сейчас уже поздно». Опять встал вопрос, что делать? Умный Лукьянов придумал замечательно: пока объявить Горбачева больным. Это даст возможность для маневрирования в любую сторону. «Даже в Кремлевскую стену», — сострил злой Варенников. Никто не смеялся: все хорошо знали правила подобных игр. Плеханов отвел своего шефа в сторону и доложил ему об обстановке в Форосе. Крючков слушал и кивал головой. За делами и волнениями Плеханов как-то забыл о «КЕЙСЕ» президента, а Крючков не вспомнил. Зато вспомнили, что в Москве остался прессатташе Горбачева Игнатенко и неплохо было бы установить за ним наблюдение…