Кейс президента: Историческая хроника

Голова Председателя КГБ была занята совсем другими делами и он туго соображал, что от него хочет Язов и пообещал разобраться. Язову стало ясно, что и Крючков не знает, где «КЕЙС». Тем более, что Крючков тут же перевел разговор на другую тему: все ли готово для введения в Москве режима комендантского часа? Язов, вздохнув, сказал, что дал все указания коменданту Москвы генералу Калинину. После того, как министр обороны повесил трубку, до Крючкова стал доходить смысл сказанного. Он вызвал Плеханова. В первый момент начальник всесоюзной охраны не мог ничего вспомнить, но когда Крючков на него заорал, грозя немедленно пристрелить в подвале, вспомнил сразу. Вызвали полковника, которому Плеханов передал чемодан. Тот побледнел, потому что забыл чемодан своего начальника (как он думал) в самолете. Что это «КЕЙС» президента, полковнику было знать не положено. Помчались во Внуково. «КЕЙСА» в багажном отсеке не было. Плеханов приказал полковника немедленно арестовать. Тот покорно подставил руки под наручники — у Плеханова, наверное, были какие-то ценные вещи в этом проклятом чемодане, раз он так осерчал. Надо было предупредить. Крючков уже начал понимать, что сделал крупную ошибку, не арестовав Ельцина.

Из Белого Дома потоком сыпались постановления и угрозы, начинавшие уже раздражать. Посовещались и все-таки решили послать сегодня ночью «Альфу» захватить этот рассадник. Ельцина, Хасбулатова, Руцкого и Силаева — либо захватить, либо убить — как получится. Хватит миндальничать. Итак уже доминдальничались до ручки. Карпухин осмелился напомнить, что вокруг Белого Дома «тусуется» огромная толпа народа. «Толпу разметать!» — приказал Крючков. У «Альфы» было достаточно средств. Прикинули план. Одна группа высаживается с вертолетов на крыше, вторая начинает огонь из гранатометов по окнам первого и второго этажей, используя осколочные гранаты и гранаты с нервно-паралитическим газом. Где находится сам Ельцин, уточним по ходу дела — в здании достаточно наших людей. Но проклятый горбачевский «КЕЙС» уже не уходил из головы Крючкова. Еще не хватает, чтобы на Москву стали падать водородные бомбы. Самое время. Он вызвал начальника 15-го (бункерного) управления и приказал привезти подземный бронированно-бетонный бункер, где вожди надеялись отсидеться в случае ядерной войны, в боевую готовность. Хотя приказ был секретный, он немедленно стал известен всей Лубянке. Началась паника. Все руководство уходит в подземный бункер. Тут же распространился слух, что взбунтовались ракетные части стратегического назначения, грозя обстрелять Москву атомными ракетами, если немедленно не вернут Горбачева.

Личный состав столичных управлений КГБ (как, впрочем, и везде) состоял из блатников, попавших в «контору» по путевкам партии и комсомола, из МИМО и прочих элитарных заведений. У них не было никакого желания даже рисковать карьерой, а уж тем более погибать за честолюбивые планы своего начальства. Многие стали потихоньку покидать здания, ссылаясь на оперативные дела. Весь день на Лубянке непрерывно звонили телефоны. Огромная армия «стукачей» непрерывно сообщала об обнаружении все новых и новых «агентов влияния», которых необходимо было фиксировать. Напрасно сам Крючков выступал по внутреннему телеканалу, успокаивая сотрудников. Никто ему не верил. У рядовых чекистов не было своих бункеров. Те, кто был поумнее, понимали, что случилось что-то неожиданное, если Крючков вспомнил о бункере, и тоже нервничали. Тут с Крючковым со Старой площади связался Шенин и стал сообщать очень неприятные новости. Главный идеолог был подавлен. Партийные директивы, переданные ночью, спустились до райкомов, а дальше идти уже было некуда. Мобилизовать коммунистов не удалось. Первички либо уже были разогнаны на предприятиях, либо сидели тише мыши, парализованные страхом. На требование первого секретаря МГК Прокофьева к Моссовету и мэрии явиться, как в старые, добрые времена в горком для получения инструкций, ответили матом. Пуго — изменник. Подчиненный ему ОМОН охраняет Моссовет, имея приказ здание захватить, но это еще были цветочки.

В Ленинграде прилетевший из Москвы Собчак просто разогнал местную комиссию по чрезвычайному положению, сформированную первым секретарем Гидасповым. Неожиданно явившись на заседание комиссии, Собчак напомнил всем присутствующим, что они государственные преступники и их ждет суд похуже Нюрнбергского, перечислив при этом все соответствующие статьи и сроки. Его поддержали не только Самсонов, но и Курков с Крамаревым. Более того, во главе омоновцев и «чекистов-предателей» Собчак явился на ленинградское телевидение, отстранил в очередной раз от должности местного начальника, подлого труса Петрова (бывшего работника обкома) и объявил всему городу, что в ГКЧП сидят преступники, чьи приказы нельзя выполнять, а тот, кто это собирается делать, сам автоматически становится преступником. Обком просит прислать откуда-нибудь войска, чтобы навести порядок.