Кельтские мифы

– Если так, то я очень рад, – согласился Король Малыш.

Рано утром Герайнт и Энид вместе с Королем Малышом и его рыцарями выехали из замка. Никогда еще Энид не было так радостно скакать вместе со всеми сначала по узкой тропинке, а потом по широкой дороге до самого перекрестка, где навстречу им шел человек.

Гвиферт спросил его, откуда он держит путь.

– Скажи, – попросил его Герайнт, – у меня дело в дальних краях, какую из двух дорог мне выбрать?

– Лучше поезжай по этой, потому что, если поедешь по другой, никогда не воротишься назад. Там внизу преграда из тумана, и за нею творятся странные дела. Кто ни заезжал в туман, обратно не возвращался. Вон замок графа Овайна. Он никому не разрешает селиться в городе и всех зовет к себе.

– Клянусь небом! – воскликнул Герайнт. – Мы едем нижней дорогой.

Так они и сделали. Вскоре они въехали в город и отыскали для себя самый красивый и удобный дом, но не успели освоиться в нем, как явился юноша и почтительно поздоровался с ними.

– Господь с тобой, – ответили ему Герайнт и Энид.

– Добрые господа, – спросил юноша, – что вы тут делаете?

– Устраиваемся на ночлег.

– Не в обычае хозяина нашего города позволять знатным господам жить где придется, – заявил юноша. – Пойдемте со мной.

– С радостью, – ответил Герайнт.

И они с Энид последовали за юношей. Их радостно встретили при дворе, сам граф вышел из внутренних покоев поздороваться с ними и тотчас приказал накрыть столы в пиршественной зале. Омыв перед едой руки, все расселись как положено. Рядом с графом – Герайнт и по другую сторону – Энид. Рядом с Энид – Король Малыш, а рядом с Герайнтом – графиня. Дальше все по знатности рода.

Герайнт вспомнил о странных делах, творящихся в замке, и решил ничего не есть за ужином, чтобы с ним тоже не сыграли злую шутку. Однако ему не удалось обмануть графа, который, поняв, что Герайнт не ест из-за плохой славы замка, очень огорчился и думал, что сидел бы он тише воды, ниже травы, знай, какого гостя ему доведется принимать у себя, и если Герайнт желает, чтобы он ничего больше не совершал этакого, он и не будет.

И он спросил Герайнта:

– Чем ты так озабочен, что даже не притрагиваешься к еде? Если ты сомневаешься насчет наших игр, то они не для тебя и не для таких знатных гостей, как ты.

– Благослови тебя Господь, – возразил ему Герайнт. – Я ни о чем так не мечтаю, как посмотреть на ваши странные игры, если, конечно, мне кто-нибудь покажет дорогу.

– Если мечтаешь, то мы с радостью тебя проводим.

– Конечно же, мечтаю! – воскликнул Герайнт.

Тут все принялись есть-пить, а пажи услужливо подкладывали еду на тарелки и подливали вино в кубки, едва замечали, что гости переставали жевать. Много было выпито вина, и много было роздано подарков, но рано ли, поздно ли все насытились и поднялись из-за стола.

Герайнт приказал привести коня и принести доспехи, и позаботился он не только о себе, но и о коне тоже. Покинув замок, они все ехали и ехали, пока не оказались у подножия горы, которая круто поднималась вверх до самого неба, утыканная колами. На все колы, кроме двух, кто-то насадил головы людей, и колов этих было считать не пересчитать.

Король Малыш спросил:

– Мне можно пойти с рыцарем?

– Нет, – ответил граф Овайн, – он должен пойти один.

– А где вход? – спросил Герайнт.

– Не знаю, – ответил граф. – Входи, где тебе удобно.

Герайнт, не тратя времени на сомненья и раздумья, шагнул в туман, и вскоре, когда туман остался позади, он очутился в большом саду, посреди которого была лужайка и на ней шатер из красного атласа. Дверь в шатер оказалась открытой, а перед ней росла яблоня, и на ветке висел большой охотничий рог.

Герайнт спешился и вошел в шатер. В нем не было никого, кроме сидевшей в золотом кресле девицы. Другое кресло напротив пустовало. Герайнт, недолго думая, взял и сел в него.

– Ах, рыцарь, – молвила девица, – зачем ты сел в кресло? Не для тебя оно.

– Почему? – не испугался Герайнт.

– Потому что муж, которому оно принадлежит, не любит, когда в нем сидят чужие.

– Ну и пусть не любит, – заявил Герайнт.

Тут снаружи донесся до Герайнта страшный шум, и он выглянул посмотреть, кто это шумит.

На ширококостном, могучем и гордо фыркающем боевом коне сидел благородный рыцарь в плаще поверх доспехов.

– Скажи-ка, вождь, кто позволил тебе занять мое кресло? – спросил рыцарь Герайнта.

– Я сам себе позволил, – заявил Герайнт.

– Зачем ты опозорил меня? Вставай, я вызываю тебя на поединок.

Герайнт встал, и они немедля сошлись в бою. По три копья сломали рыцари, от их мечей и доспехов искры летели во все стороны, но силы их были равны, и они долго сражались, пока ярость не охватила Герайнта. Он пришпорил коня, ударил копьем в самую середину щита и пробил насквозь щит и латы тоже. Рыцарь упал на землю, потому что лопнули подпруги, и Герайнт наставил на него копье.

– Господин, пощади меня, и я сделаю все, что ты пожелаешь.

– У меня одно желание: чтобы не было здесь больше ни тумана, ни колдовства.

– Я все сделаю, как ты скажешь, – обещал рыцарь.

– Тогда пусть туман рассеется.