Кемаль Ататюрк

Кемаля обвиняют в абсолютизме, диктаторстве. Члены «Второй группы» непрерывно напоминают о достоинствах демократического режима и осуждают пренебрежительное отношение и даже презрение Кемаля к оппозиции. Обстановка накаляется, причем критика затрагивает даже армию. Некоторые депутаты осуждают поведение ряда офицеров в Измире, а также условия, в которых происходит продвижение рада военных по службе. Кемаль должен действовать…

Обходной маневр

6 декабря 1922 года Кемаль собирает представителей «Национального суверенитета» и двух других газет и просит опубликовать обращение «ко всем патриотам, деятелям науки и искусства», призывая их «разработать программу на демократической основе». А претворять эту программу в жизнь будет Народная партия.

Первая реакция даже среди ближайшего окружения Кемаля была отрицательной. Мирный договор еще не подписан, необходимо сохранять единство страны, Кемаль должен придерживаться нейтралитета, а не ввязываться в борьбу интересов и идей. Критики не поняли главного: Кемаль задумал создать партию нового типа, лишенную безумных территориальных амбиций, стремящуюся объединить все социальные слои общества, опирающуюся на анатолийский народ, — это должна быть поистине народная партия, которая поможет Кемалю осуществить задуманное. Народная партия станет для него источником власти. Опираясь на народ, Кемаль сможет добиться политической легитимности, в чем ему отказывает оппозиция; в таком случае оппозиция обречена на уход с политической сцены. Кемаль не запрещает оппозицию, она просто станет бесполезной.

Чтобы убедить страну в том, что она вступает в новую эру, Кемаль использует оригинальные, прежде неизведанные методы. Он отправляется в предвыборную поездку по стране, прибегая к настоящему политическому «маркетингу». Сначала он совершает поездку по Западной Анатолии с середины января до середины февраля 1923 года, затем, после трех недель в Анкаре, отправляется в Центральную и Причерноморскую Анатолию, где проводит вторую половину марта. Во всех случаях он действует по одной и той же схеме. Сначала встречается с местными властями и чиновниками, подвергая их тщательным расспросам. И беда тому, кто плохо осведомлен о подчиненном ему ведомстве.

— Как много леса в вашем регионе? — спрашивает Кемаль у супрефекта Эскишехира.

— Двести двадцать пять тысяч гектаров.

— Откуда вы это знаете?

— Данные статистики.

— Насколько надежна эта статистика?

Супрефект выпутался, но местный директор отдела образования оказался в весьма затруднительном положении, когда на вопрос о количестве школ в районе ответил, что «примерно восемь или десять». «Так восемь или десять?.. Директор отдела образования обязан знать количество школ и преподавателей!» Бедные чиновники, они никогда не видели не только султана, но и своих министров. Для населения сюрприз был столь же велик. Сколько поколений турок славили султана, которого никогда не видели? И вдруг спаситель нации, гази, приезжает к ним. Причем ведет себя очень скромно: в одном месте он отказался сесть в приготовленное для него позолоченное кресло; в другом, слушая молодого человека, сравнивающего его с Бисмарком и Наполеоном, прерывает его:

— Кто такой Наполеон? Человек, ищущий приключений и власти. А Бисмарк — верный слуга своего монарха. Я не из их числа и никогда таковым не буду!

— Я просто хотел подчеркнуть ваш авторитет и славу, — стал извиняться молодой льстец.

— Какой авторитет, какая слава? Мой авторитет и слава — это лишь слава и честь моего народа.

Выступая перед толпой, Кемаль всегда задавал один и тот же вопрос: «Что вы хотите знать? Задавайте вопросы, и я попытаюсь на них ответить». Этот прием казался простым, но очень эффективным: между Кемалем и населением устанавливался диалог, причем гази производил одинаково сильное впечатление на любую аудиторию: молодежь, женщин, ремесленников, крестьян, коммерсантов, преподавателей…