Кемаль Ататюрк

Французский военный атташе Курзон, конечно, более сдержан в своей оценке. Он считает, что введение фамилий вскоре после языковой реформы и запрета восточной музыки — это несколько слишком. Впрочем, гази недавно объяснял, что «необходимо собрать все прекрасные выражения, отражающие мысли и чувства народа, и использовать их, создавая современную музыку». И Курзон добавляет: «Принятие имени „отца нации“, возможно, еще не вершина для гази. История таких великих завоевателей, как Цезарь и Александр, с которыми характер Кемаля имеет ряд общих черт, свидетельствует о том, что этих великих гениев посещали мечты, еще более амбициозные».

Глава шестая

УСПЕТЬ ВСЁ ЗАВЕРШИТЬ

В июне 1934 года в Анкару прибыл именитый гость — шах Реза Пехлеви. Кемаль устроил ему пышный прием, какого не удостаивался до этого ни один из официальных представителей иностранного государства. Важного гостя, с энтузиазмом относящегося к реформам гази, всюду встречали толпы людей, шах посетил другие города и военные гарнизоны. В Самсуне тысяча гвардейцев торжественно встречала шаха, низко поклонившись ему в знак глубокого уважения к правителю Ирана. Еще до возвращения в Тегеран шах потребовал у своего премьер-министра ускорить реформы. Шах, как и король Ирака Фейсал, посетивший Турцию в 1931 году, были единомышленниками гази и его последователями: они хотели построить в своей стране такую же государственную модель, как в Турции, и защищать ее от любых угроз.

Главная цель революции достигнута

В начале 1935 года проходили выборы в Национальное собрание; впервые женщины участвовали в голосовании и могли быть избраны в депутаты. Выборы, как и прежде, были двухступенчатые, а право голоса было предоставлено гражданам, достигшим двадцати трех лет. Избирательная кампания проходила в атмосфере общего безразличия. За неделю до выборов Кемаль пригласил в Стамбул основных министров и Реджепа Пекера, генерального секретаря партии. Ататюрк объявил о своем желании, чтобы в новое Национальное собрание было избрано семнадцать «оппозиционеров». Если верить Курзону, Инёню и Пекер были против этого демократического жеста, но Ататюрк, «преследуемый мыслью о том, что дни его сочтены… считал, что его дело должно быть усовершенствовано и расширено». Одним словом, он хотел установить настоящую демократию. Похвальная попытка, даже если около двадцати «независимых» депутатов, в большей степени назначенные, представляли всего лишь слабый авангард оппозиции. Но для Инёню и Пекера даже семнадцать уже слишком много. В конце концов будет избрано всего тринадцать независимых депутатов, среди которых Рефет Беле и Али Фуад Джебесой, два турка греческого происхождения, один турок с армянскими корнями и два турка, приверженцы иудейской веры.

Впрочем, считали лидеры партии, на что способна подобная оппозиция? Разве не заявил Ататюрк в марте 1935 года на открытии IV Конгресса Народной партии, что Турция находится в безопасности, а Народная партия полностью завоевала доверие населения? Один из комментаторов даже написал, что «главная цель революции достигнута». «Шесть стрел», включенные в устав Народной парии, больше не оспариваются. Кто в Турции станет критиковать национализм, республиканизм, лаицизм, популизм, этатизм и «революционализм»? Существующие оппозиционеры молчат — по собственной воле или под давлением; как отмечал посол Франции в феврале 1938 года, «правительство Турции кажется очень сильным». Революцию изучают в университете Стамбула, в специальном институте, где выступают с научными докладами все лидеры республики. «Шесть стрел» постепенно утрачивают свою актуальность и завоевывают бессмертие. Партию теперь интересуют новые проекты, как, например, поднятие сельского хозяйства путем радикального перераспределения земли крестьянам. Партия столкнулась также с быстрым ростом рабочего класса в связи с индустриализацией страны, и генеральный секретарь Реджеп Пекер предлагает принять закон о труде… настаивая на опасности диктатуры пролетариата.

Но главной проблемой, по-видимому, были взаимоотношения партии и государства. По настоянию Реджепа Пекера конгресс требует максимальной интеграции партии и государства, что означает настоящий захват власти в государстве Народной партией и ее генеральным секретарем. Через год, в июне 1936 года, правительство Исмета Инёню ответит на это, с благословения Ататюрка добившись снятия Пекера с поста генерального секретаря. Теперь правительство берет контроль над партией, превратив ее в простой административный механизм.

Но Ататюрк озабочен возрастающими угрозами миру и самой Турции.

Человек, знавший Дарданеллы

Тевфик Рюштю Арас, Февзи Чакмак и Исмет Инёню по-разному оценивали немецкую угрозу. Рюштю считал, что немецкая армия не готова к нападению. Февзи полагал, что эта угроза не коснется Турции. Исмет, «как солдат», не думал, что Германия готова к войне, но даже в случае конфликта «сосредоточит свои усилия на европейских делах… и это ей помешает направить силы на Восток».