Кемаль Ататюрк

Вновь прибывшие сразу поняли, что Анкара — далеко не рай. В городе свирепствовали малярия, болотная лихорадка и брюшной тиф. Не много домов было пригодно для обитания, не было ни одного отеля «европейского типа». Даже в наиболее приличных зданиях отсутствовал водопровод. Вместо ресторанов — скромные кофейни с шаткими столами и поломанными стульями. Магазины можно было пересчитать по пальцам на одной руке. Передвигаются в городе пешком или в колясках. До конца 1929 года в Анкаре был всего один старый, изношенный автомобиль, находящийся, естественно, по словам Исмета Инёню, в распоряжении Кемаля. Министры передвигались в фаэтонах по пыльным, грязным улицам города без тротуаров. Джеляль-бей, став министром экономики, предпочел передвигаться верхом на лошади!

Депутаты были вынуждены расположиться в здании школы для мальчиков. «С ними обращались как со школьниками», — отмечал французский офицер, взятый в плен 16 марта и освобожденный в начале мая. Действительно, общая спальня, столовая в строго определенные часы, скудный бюджет — всё это производило удручающее впечатление. Но в отличие от французов для анатолийцев, особенно тех, кто присоединился к движению сопротивления, Анкара — «великий город». Они прибыли сюда не для того, чтобы искать очарование скромной, суровой жизни. К тому же все обитатели Анкары, как старожилы, так и вновь прибывшие, добровольно избрали этот путь.

Через несколько дней в Анкаре стала царить атмосфера возбуждения и волнения. Каждый стал осознавать, что участвует в авантюре. Одним из первых законов, принятых в Анкаре, был «сухой закон», а начальник полиции Дилавер стал производить и распространять ракы, анисовую водку, любимый напиток турок, что рассматривалось как чрезвычайное событие. Вскоре в Анкаре только и говорили, что о «воде Дилавера».

Ярким примером боевого, решительного духа, царящего в Анкаре, является создание пресс-агентства Анатолии (Anadolu Ajansi).

То, что Кемаль очень заинтересован в прессе и уверен в роли информации в успехе своих проектов, не ново. Это подтверждают история создания газеты «Минбер» и многочисленные интервью Кемаля турецкой и особенно иностранной прессе.

Во время конгресса в Сивасе Кемаль учреждает официальную газету националистов «Национальная воля». Прибыв в Анкару, Кемаль стремится расширить ее влияние, символически изменяет ее название на «Национальный суверенитет» и решает заставить понять своих собеседников, что наилучшим доказательством их присоединения к националистам будет подписка на «Национальный суверенитет». Прекрасно понимая влияние информации, даже в стране, неграмотной на 90 процентов, он рассылает многочисленные телеграммы, требующие контролировать почтовую службу и препятствовать распространению правительственной и иностранной прессы, враждебно настроенной к националистам. С мая он вводит цензуру, в чем ранее националисты так упрекали англичан, когда те ввели цензуру в Стамбуле.

Газет тем не менее было недостаточно, да и с бумагой были проблемы. И 6 апреля Кемаль создает пресс-агентство «Anadolu Ajansi». Идея пресс-агентства принадлежит не ему, а Юнусу Нади, бывшему директору одного из наиболее авторитетных органов прессы Стамбула «Новый день», и Халиде Эдип. По дороге в Анкару Нади, чья газета была запрещена англичанами, и Халиде Эдип, «Жанна д'Арк» националистского движения, единодушно принимают решение о необходимости создания агентства информации и пропаганды для Турции и заграницы. А как назвать его?

«„Турецкое агентство“, или „Агентство Анкары“, или „Агентство Анатолии“, — предлагает Халиде Эдип. — Агентство Анатолии мне кажется наилучшим названием, ведь именно Анатолия должна защитить себя и всю родину?»

Кемаля не пришлось долго убеждать в этом: через четыре дня после прибытия Нади и Эдип в Анкару агентство было создано. Агентство «Хавас-Рейтер» утратило свою монополию. Отныне депеши анатолийского агентства будут поступать не только в бюро информации ислама, но и в комендатуры и канцелярии.

Новый парламент

Всеобщее внимание обитателей Анкары привлекает Национальное собрание, которое решил созвать Кемаль на следующий день после оккупации Стамбула.

Когда Юнус Нади заявил, что в Анкаре «главная проблема — это отсутствие армии», Кемаль тут же остановил его: «Для меня Национальное собрание — это не теория, а реальность, самая важная из всех: сначала Национальное собрание, потом армия, Нади-бей. Вся нация станет армией, а Национальное собрание — ее уполномоченным. Для армии нужны сотни тысяч людей, миллионы. Два или три человека не могут принять необходимые решения. Это может сделать только нация…» Только государственный деятель был способен высказать подобные мысли. Этот диалог приведен в воспоминаниях Юнуса Нади, опубликованных в пятидесятых годах. Других источников, подтверждающих его, нет.