Кемаль Ататюрк

Анатолийская версия не оставляет никаких сомнений. «Прибывшая делегация, — заявляет агентство „Национальный суверенитет“, — состоит из патриотов, находившихся под давлением и тиранией англичан, не дававших им ступить на священную землю Анатолии. Они использовали в качестве предлога переговоры с правительством Анкары и покинули Стамбул, чтобы сотрудничать с нами на благо и процветание нашей родины. Они официально заявили, что присоединяются к анатолийскому движению». Иззет добавил, согласно официальному коммюнике: «Мы прибыли, чтобы защищать с нашим народом священную землю и сражаться с нашими общими врагами».

Какой успех! Посланцы Стамбула, и какие посланцы, преобразились и объединились с анатолийскими братьями. На самом деле автор этого официального коммюнике, опубликованного агентством, сам расскажет позже, в шестидесятые годы, что Иззет и Салих «хотели вернуться в Стамбул».

Они прибыли 20 января, как раз вовремя, чтобы присутствовать при голосовании за основной закон — конституцию. Отныне у националистов есть своя конституция! В течение шести месяцев Кемаль и его сторонники сражались против правых и левых экстремистов. Первым Кемаль навязал принцип национального суверенитета и отсутствие какого-либо упоминания о султане-халифе; единственная уступка — «религиозные убеждения» должны будут учитываться в работе парламентариев в той же степени, что и юридические принципы; ясно, что Кемаль готов убрать султана, но он еще не решается трогать халифа. С левыми экстремистами Кемаль обошелся не лучше. Он лично вмешался, чтобы исключить пропорциональное представительство, так как «оно увеличило бы число депутатов», что осложнило бы работу Национального собрания. Убедительный аргумент! Только новый французский военный комендант, генерал Пелле, написал, что «абсолютные демократические принципы <…> свидетельствуют о возрастающем проникновении большевистских идей!». В самом деле, военные училища не специализировались в конституционном праве!

Итак, конституция, принятая Национальным собранием, всего через девять месяцев после его появления, свидетельствует о скороспелой зрелости режима националистов.

Иззет и Салих в качестве привилегированных свидетелей присутствуют при «кровопускании», которое приведет к смерти Стамбул, его режим, их мир. А события развиваются в ускоренном темпе: 26 января союзники приглашают Национальное собрание в Лондон на переговоры. «Первый шаг сделан» — такой заголовок появился в газете националистов.

Глава шестая

ДВИЖЕНИЕ

Париж, 24 января 1921 года. Уже в который раз собираются дипломаты для обсуждения турецкого договора. Легко можно вообразить подобный диалог:

«— Как, месье, мы можем приглашать разбойников за стол переговоров?

— Но это необходимо, мой друг. Севрский договор всё еще не применяется, и вы знаете так же хорошо, как и я, что Блистательная Порта больше не имеет никакой власти. Не хотите ли вы, чтобы анатолийцы объединились с большевиками? В Тунисе пришлось запретить газету, восхваляющую Кемаля как национального героя. В Марокко генерал Лиоте нам непрерывно повторяет, что действия турецких националистов вызывают большие симпатии и что необходимо заключить соглашение с Анкарой. А в Индии уже давно известно о том, как восхищаются националисты Индии Кемалем. И эта эпидемия продолжает распространяться: разве Афганистан не собирается вступить в альянс с Анкарой? Верите ли вы, что наши итальянские друзья, я называю их друзьями дипломатически, помогут нам, принимая в Риме турецкий национальный конгресс, чтобы позволить посланцам Анкары получить благословение всех турок, находящихся в изгнании в Европе? Чего вы хотите, сэр, возможно, вы правы: договор должен быть применен, но ни вы, ни мы не имеем возможности сделать это. Армия Врангеля? Не станем повторять наших ошибок. А греки! Они на грани финансового краха, и признаемся, что поражение на выборах Венизелоса и возвращение короля Константина не вызывают восторга ни у кого. Я опасаюсь, что придется внести некоторые изменения в договор, как это предлагает Сфорца. Поедем в Лондон и там посмотрим».

Неожиданный поворот конференции

Ходило много слухов о том, кто же возглавит делегацию националистов: говорили об Иззете и самом Кемале, но в конце концов главой делегации был назначен Бекир Сами, министр иностранных дел Анкары. Покинув Анкару под восторженные приветствия толпы, Сами прибывает в Лондон через Рим и Париж, где он дает несколько интервью.