Кемаль Ататюрк

Конференция начинается 23 февраля 1921 года. Делегация Анкары сидит в одном конце овального зала, делегация Стамбула — в противоположном. Когда было только объявлено о конференции, великий визирь предложил Кемалю включить несколько представителей Анкары в османскую делегацию. Можно представить, как встретил Кемаль подобное предложение: Великое национальное собрание — «единственная законная и независимая власть. Вы должны признать, что законное правительство в Анкаре» и «Его Величество должно официально заявить, что признает Национальное собрание как единственный орган страны, способный выражать волю нации». Тонкий психолог, Кемаль не скупится даже на комплименты великому визирю, чтобы растрогать его: «Исключительная возможность исторической важности предоставлена Вашему превосходительству как выдающемуся государственному деятелю». В конце концов, великий визирь уступает до такой степени, что две турецкие делегации оказываются в Лондоне, поселившись в одном и том же отеле «Савой».

Старый Тевфик, разрываемый между своей преданностью султану-халифу и патриотизмом, произносит на открытии конференции всего одну фразу: «Делегация Анатолии пользуется доверием нации и будет выступать от имени Турции. Я передаю слово Бекиру Сами-бею».

На следующий день Тевфик, сраженный гриппом, вовсе не дипломатическим, исчезает. С этого момента Сами выступает от имени двух делегаций. То ли этот захват власти, то ли собственный успех вскружил ему голову и позволил принять неосмотрительные инициативы. В самом деле, Сами согласился с созданием межведомственной комиссии для оценки этнического состава регионов Измира и Фракии. В частной беседе с Ллойд Джорджем он обсуждал участие Турции в «Кавказской конфедерации», задача которой — сдерживать натиск большевиков, и, наконец, он подписывает с Лондоном, Римом и Парижем три соглашения, предусматривающие, в частности, предоставление Франции и Италии зон экономического влияния в Турции.

Как он поступил с очень строгими инструкциями Кемаля, запрещавшими ему любые инициативы? Никак. Когда Национальное собрание ознакомилось с отчетом, парламентарии пришли в ярость и стали обвинять всех — Бекира Сами в предательстве, а правительство в выборе такой делегации. И всё же Национальное собрание ратифицировало турецко-британское соглашение об обмене турок, депортированных на Мальту, на английских офицеров, содержавшихся в плену в Анатолии.

Сами, вернувшийся в Анкару в начале мая, вышел в отставку и предстал перед судом Трибунала независимости. Но Кемаль отказался от расправы и произнес с трибуны блестящую речь искусного политика. Да, Бекир Сами вел себя плохо, но он столько сделал для нации, и не стоит ли его вернуть из отставки? Забудем всё, бросает этот волшебник и отправляет затем Сами в неофициальную миссию для новых переговоров с Римом и Парижем.

От одного дуэта к другому

Когда в Лондоне греки утверждали, что располагают достаточными военными и материальными возможностями, чтобы «умиротворить Анатолию», раздавались голоса сомнения и скептицизма. Сфорца напомнил бедствия Наполеона в России, а генерал Гуро более резко описал героическое сопротивление турецкого населения Айнтепа, который в течение шести месяцев выдерживал осаду французской армии.

Уязвленные недоверием, греки снова перешли в наступление через десять дней после конференции и продвинулись на сто километров за четыре дня. А на десятый день они снова подошли к Инёню, только если в январе их было 25 тысяч, то теперь в три раза больше.

«У них в три раза больше артиллерии и пехоты. Но наша кавалерия сильна: лошади не нуждаются ни в технике, ни в снарядах, а наши сабли стоят недорого».

26 марта. «Враг начинает наступать на правом фланге».

27 марта. «Сражение по всему фронту». 28, 29, 30 марта: «Бои продолжаются».

Ночь на 31 марта. «Ясная луна, я ничего не понимаю — долина Инёню заполняется голосами и вспышками».

На следующий день, 1 апреля.

«Озаряется гора Метис, а мы читаем телеграмму: „6 час. 30 мин. Горит Бозуёл, враг отступает с поля битвы“».

Все эти сообщения подписаны: «Исмет, командующий Западным фронтом».

Рождается новый герой — генерал Исмет. На обложке второго номера нового еженедельника в Стамбуле карикатура, где Исмет «помешивает суп на спине» греческого генерала. А Кемаль пишет победителю в Инёню: «В мировой истории очень редко встречаются полководцы, взвалившие на себя столь тяжкую ношу, какую Вы взяли на себя в ходе боев в Инёню». Какое торжественное посвящение в рыцари!

А вслед за Исметом на первый план выдвигается Февзи. Массивный, серьезный, полный энергии Февзи был оценен Кемалем: после принятия конституции он становится председателем Совета министров, а весной — и военным министром.