Керченские рассказы

– Ты, Пашка, грей, ты, Витька, наставляй, ты – бей, а я пошел…

После чего бежал домой, проведывая свою семью. Закончив ремесленное училище, я также и остался работать на СРЗ, ведь по закону я должен был отработать три года на закрепленном за училищем предприятии. Работа была очень нелегкой, но мне уже платили зарплату, конечно, она была гораздо меньше, чем у квалифицированных работников, но все-же это были деньги, которые я относил в семью. Конечно, по установившейся традиции свою первую зарплату, я должен был отметить и угостить своих коллег по бригаде. Они, зная толк в этих делах, предложили отметить в пивной, расположенной в подвале на углу, практически напротив Греческой церкви (ныне площадь Ленина). Пивная эта работала еще долго с тех пор, и являла собой одно из знаковых место отдыха, постепенно утратив этот статус и, наконец, закрылась. Вообще подвалов под площадью и расположенным рядом сквером было великое множество, там хранили товары с Сенного рынка расположенного над ним же, были склады вина, чему способствовала постоянная низкая температура и влажность. Позже во время Красного террора эти подвалы облюбовали большевики, где они вершили правосудие, там же и оставляя тела, присыпая их известью и закладывая проемы. Думаю до настоящего времени, все так и осталось и местным жителям невдомек, что у них под ногами во время их праздных прогулок.

К слову сказать, на тот момент, спиртное я не употреблял, как в силу возраста, так и в силу отсутствия средств. Да и впоследствии тоже я не злоупотреблял этим делом, изредка употребляя водку или самогон только перед обедом для аппетита и профилактики. Но тут, с мужиками мне пришлось выпить, и, осушив по паре бокалов пива, которые мы прикупили, поставив их на один из массивных некрашеных столов, и расположившись за ним, я почувствовал себя достаточно хмельным, после чего решил распрощаться с мужиками. Поднимаясь по лестнице, я вдруг понял, что не могу подняться, и мне пришлось «подключать передок», и так на четвереньках поднялся наверх, где немного отдышался и пошел домой. Ведь продукт был натуральным. Пиво делали местное, разливное, на своей воде, которая добывалась со скважин и была несколько солоноватой, отчего пиво получалось необыкновенно вкусным, как его не разбавляли торговки. Много позже, с приходом Днепровской воды, местный пивзавод также продолжал варить пиво, но местные старожилы поговаривали, что пиво уже не то…

На тот момент я жил уже в городе, на ул.Урицкого. Это была окраина города, и мне приходилось около 3 километров идти пешком на работу. Опоздание на работу на время больше 5 минут, каралось тюремным сроком на 3 года и хоть данную норму права сейчас отрицают, но это было действительно так, и я знал одного работягу, реально отсидевшего срок за опоздание. Это были суровые годы и суровая военная дисциплина. Город, как и вся страна, лежали в руинах, и нужны были силы и самопожертвование народа, чтобы все это восстановить, ну и, конечно, же, железная дисциплина. Демократия прямо противопоказана нашему народу. Народ у нас не может самодисциплинироваться и саморегулироваться, нашему народу всегда нужен кнут, который бы свистел возле одного места и только это его стимулирует. Конечно, это обидно, что такой талантливый и многострадальный народ не достоин лучшей судьбы и лучшей власти, и способен идти вперед только направляемый жесткой рукой и определенным карательным аппаратом. Но ведь и аппарат этот состоит из представителей этого же народа, а значит, не лишен всех его недостатков, от чего получаются эти «перегибы на местах» и прочие прелести нашего существования. Но стоит только немного ослабить вожжи – появляется этот разброд и шатание, « плюрализм мнений », который, как мы уже знаем, тоже ни к чему хорошему не приводит. Поэтому нет для нашего народа и единого рецепта для его нормального поступательного существования, поэтому его и кидает «из огня да в полымя». Ну не будем об этом…