Керенский. В шаге от краха (СИ)

А тут ещё Ленин приезжает… Вождь мирового пролетариата, по слухам… Борьба начинается. Тяжеловесы в деле. Вот уж теперь начнётся потеха. А что может предложить месье Керенский? А ничего пока. Кто-то же будет стоять за Лениным, как стоят за кадетами и меньшевиками. И кто-то стоит и за ним, или будет стоять».

Керенский закончил ерошить волосы и снова занялся работой, вороша на столе целую кипу бумаг. Ладно, всех к ЛГБТ: и левых, и крайне левых, и центристов и октябристов. Туда же прогрессистов, анархистов и мазохистов. Но что же делать? Что же делать?

Вскочив, Керенский заметался по кабинету, обдумывая полученную информацию. Чуяло его сердце, что настоящие проблемы ещё только впереди.

Тогда так. Подскочив к двери и распахнув её резким движением, он уставился злобной фурией на вздрогнувшего от неожиданности Владимира Сомова.

— Владимир, оповести всех, через три часа у меня совещание с моими замами, начальником УГРО и начальником милиции. Явка строго обязательна и попрошу передать, чтобы без опозданий. В ответ Сомов кивнул и схватился за телефон.

Через три часа все его замы были на месте. Зарудный, Скарятин и Гальперн уселись за стол совещаний в кабинете Керенского, вслед за ними в помещение вошли Кирпичников с Крыжановским. Рыкова и Климовича по понятным причинам не было.

— Товарищи! — начал совещание Керенский. — У нас была весьма напряжённая неделя, прошу каждого представить отчёт о проделанных действиях. Первым я хотел бы услышать вас, Григорий Николаевич, — обратился Керенский к Скарятину.

Тот достал пачку бумаг и стал отчитываться. Поправки к законам, новые указы, планируемые декреты, а кроме того, распоряжения, циркуляры и приказы. И в каждом документе цифры, цифры, цифры.

— Достаточно, спасибо за то, что быстро приняли закон о восьмичасовом рабочем дне. Теперь у нас самое либеральное законодательство в мире. Россия, благодаря революции, стала идти впереди всех передовых стран. Даже в САСШ всё намного хуже.

Все сдержано заулыбались, понимая, что похвала и экспрессия Керенского была заслуженна и уместна.

«Но, что-то не слышно громких оваций! И не видно понурых завистников, — Керенский скептически усмехнулся собственным мыслям».

— Александр Сергеевич, прошу вас, докладывайте.

Зарудный уткнулся в принесенные бумаги и начал отчитываться по вопросам, которые курировал. Работы было много, работа была трудная, но она делалась. Мировые судьи, вопросы земства, работа совместно с министерством земледелия по вопросам национализации земель и их учёта, кооперативные и акционерные общества и все вопросы по ним. Плюс имущественные вопросы о принадлежащей императорской семье недвижимости и другое недвижимое имущество.

— Спасибо, прошу теперь вас, Александр Яковлевич.

Гальперн улыбнулся и, не вставая, в двух словах охарактеризовал свою работу.

— Законы об основах самодержавия от двадцать третьего апреля 1906 года окончательно упразднены, мы можем переходить к республике. Работа проделана грандиозная и я счастлив вам доложить, что она полностью закончена. Возврата к самодержавию больше не будет. У меня всё.

— Ммм, — Алекс опешил от такой краткой речи. И это было естественно, он ведь не был юристом, он был отельером. Да если бы он и был юристом, то откуда ему было знать законы 1906 года?

— Напомните мне, Александр Яковлевич, пожалуйста, пункты этого свода законов, которые вы подготовили к отмене.

— Они уже отменены.

— Когда же это произошло? Я не помню такого.

— Да?! Это было, примерно, с неделю назад. Я вам принёс много документов с проектами и готовыми законами, вы всё подписали, а Председатель Временного правительства утвердил. Законы в упразднении самодержавия не терпят отлагательств, и по распоряжению князя Львова мы опубликовали новые законы.

— Да? Интересно. И какие именно пункты? — произнес Керенский вслух, про себя матерясь и ругая себя за халатность и невнимательность.

— Вот, пожалуйте! — и Гальперн протянул Керенскому бумагу с текстом старых и новых положений (посмотреть можно здесь:. Полностью отменены пункты с четвёртого по двадцать шестой в главе первой Основных законов Российской империи. Все изменения указаны на листе, который я вам передал.

— Спасибо, — только и смог сказать Керенский, уткнувшись глазами в переданный ему Гальперном листок. Сказать было нечего. Прочитав текст до конца, Керенский откинулся и посмотрел на двоих заместителей, оставшихся не заслушанными.

Начальник уголовного розыска Кирпичников Аркадий Аркадьевич и начальник доблестной милиции Крыжановский Дмитрий Андреевич, профессор, преподаватель, архитектор и просто хороший человек.

— Дмитрий Андреевич, а что за конфликт произошёл между вашими людьми и людьми из уголовного сыска?

Взгляды всех присутствующих сразу же обратились на обоих фигурантов этого конфликта.

Начальник милиции пытался быть невозмутимым, но у него это плохо получалось.