Кероглу

— Ашуг, спой и об игидах нашей страны!

— Милый мой, — ответил ашуг Джунун, — еще стариками было сказано, что ашуг поет только о том, что видел. Ваших игидов я не видывал, их не знаю, как же могу я петь о них? Если есть у вас достойный, пусть встанет, я пригляжусь, узнаю его поближе и тогда прославлю.

Едва ашуг Джунун сказал это, как гости зашумели. Со всех сторон послышались голоса, что пусть, мол, выступит Гассабоглу Эйваз. Все кричали и требовали Эйваза. Ашуг Джунун обвел глазами собравшихся, чтоб посмотреть, что это за Гассабоглу Эйваз, каков он из себя. Но сколько ни ждал, никто не тронулся с места. Наконец, распорядитель спросил своих помощников:

— Почему не выходит Гассабоглу Эйваз?

— Да будет долговечна жизнь твоя, — отвечают ему, — он говорит, в Туркмении много игидов, что он перед ними?

Повернулся распорядитель к собравшимся и сказал:

— Эйваз, не учи нас! Мы сами знаем, кому выходить. Встань и выйди на середину!

Смотрит ашуг Джунун, поднялся с места юноша, да такой красоты, что сам Юсиф не достоин подать ему воду для умывания! Рост, осанка, брови, глаза! Как будто стоит картина, нарисованная рукой самого творца. И видит ашуг Джунун, что нашел он, наконец, то, что искал. Сын, подобающий Кероглу, и длиннокосой, синеокой Нигяр, — он, да и только!

От радости ашуг Джунун забыл, на земле он или на небе. В пылу вдохновенья взял он свой саз и запел:

Ты над всем поднялся меджлисом,Кто по крови своей Эйваз?Что ты сводишь крутые брови?Ты ведь башни стройней, Эйваз.Нет красавиц, избегших плена,

Но лишь мать тебе знает цену.Светел ты и пригож неизменно,Есть ли лица светлей, Эйваз?Не Юсиф ли ты из Кенана?Сын паши или сын султана?Может, ангел ты — из туманаЖить пришел меж людей, Эйваз?Никнет даже и лев огромныйПеред силой твоей неуемной.Кероглу, как отец приемный,Рад принять поскорей, Эйваз.Я, Джунун, пою честь и смелость,Так еще мне вовек не пелось.В Ченлибеле бы спеть хотелось

Мне на свадьбе твоей, Эйваз.

Со всех сторон раздались крики благодарности и привета. Но ашуг Джунун не сводил глаз с Эйваза. По красоте, росту, осанке Эйваз и впрямь был достоин стать сыном Кероглу, но, — подумал ашуг, — дай-ка испытаю я его отвагу.

Прижал он к груди свой саз и спел:

Вершин Ченлибеля неистовый лев,Придет и изранит тебя Кероглу.Низринув хребет и скалу одолев,Легко заарканит тебя Кероглу.

Слова эти задели Эйваза. Вышел он на середину и сказал: — Напрасно ты страшишь меня своим Кероглу.

Храбры, среди народов мы в чести,И нас тэкэ-туркменами зовут!Куда б ни шли — мы не свернем с пути —Ведь нас тэкэ-туркменами зовут!

Ашуг Джунун:

Давно ему по сердцу ратный труд, —

Как ветер дунет, вспыхнет он, как трут.И пламенем польется там и тут,Сожжет, лишь глянет на тебя, Кероглу.

Эйваз:

Врагу глаза я выколю в боюИ, как Мансуру,[68] череп раскроюИ кровью Кероглу я оболью —Ведь нас тэкэ-туркменами зовут!

Ашуг Джунун:

Сталь в длинных руках его так и звенит.Он крикнет — встает за игидом игид.Будь ты на земле, поднимися в зенит —Найдет и в тумане тебя Кероглу.

Эйваз:

Гнедой горяч — я полечу, в пылу,Коль тронут стремя — упадут во мглу —Гасан — налево, вправо — Кероглу:Ведь нас тэкэ-туркменами зовут!

Ашуг Джунун:

Как вихрь налетит — и прольется кровьИ вражеских семьдесят семь головУдаром одним отсечь он готов, —Лишит дыханья тебя Кероглу.

Эйваз:

Туркменов славных соберу я в строй.Над Ченлибелем пронесусь грозой.Заплачет горькой Кероглу слезой —Ведь нас тэкэ-туркменами зовут!

Ашуг Джунун: