Кесарево сечение

– Секретов у меня нет, – сказал он, как бы отвечая на мой вопрос. – Я ведь понимаю, что Петр Янович вас проинструктировал в плане завязки разговора, да и сама тема для него актуальна, поскольку в эпизоде с "Вавиловым" он не смог добиться полной ясности. Он не из тех людей, которые оставляют свои вопросы без ответов. Но, скажу вам сразу, ответов на его вопросы у меня нет, хотя, я понимаю, на что он надеется – на свежий взгляд и молодой напор. Кроме того, он хочет сличить ваш доклад с тем, что получил от меня лично, и к чему-нибудь прицепиться. Этот очередной его наскок в вашем лице инспирирован смертью Калуцы. – Сомов задумчиво покивал головой. – Да, я последний живой свидетель в этом деле. Я готов еще раз пересказать всю историю, но большого желания не испытываю, поскольку… Сами понимаете.

– Понимаем, – сказал я. – Мы.., то есть, собственно, я, достаточно подробно ознакомился с отчетом, так что… В общем, этого не требуется. Но я бы хотел задать ряд вопросов…

– Сколько угодно! – Сомов поднял ладони. – Меня это более чем устраивает, потому что сам себе я их задал уже сотни, и если вам удастся придумать какие-то новые, то, отвечая на них, я и сам начну что-то понимать. Не будем терять времени. Итак.

– Ну…, – я запнулся, – не буду касаться всех этих дел с обменом личностями, ибо это сфера психофизиологическая, в которой я ничего не понимаю. Во всяком случае, та гипотеза, которая предложена в качестве объяснения, не имеет явных противоречий и как-то все объясняет. А вот некоторые вещи совершенно необъяснимы.

– Например?

– Например, тот факт, что, согласно акту экспертизы, на съемные магнитные носители оборудования Калуцы никто никогда никаких записей не делал.

– Да. – Сомов кивнул. – Быка за рога… Следующий вопрос: куда делся бортовой журнал?

– Да, – сказал я. – Собственно, это и последний вопрос. Хотя…

– Озвучивай все – будем обсуждать.

– Хорошо. Авария, катастрофа или диверсия?

– Понятно, – Сомов побарабанил пальцами по столу и уперся взглядом в зятя. – Ощущаю хватку профессионала. – Он подобрался. – Отвечаю: это не была диверсия – безусловно. Это не была авария, поскольку у Асеева все системы на судне всегда работали безупречно. Он готовил судно специально, поскольку взял на борт Калуцу и понимал ответственность. Это не была катастрофа в обычном смысле. То есть, не столкновение с метеоритом или чем-то в этом роде, поскольку в корпусе "Вавилова" должны были обнаружить какие-то остатки, а их не обнаружили.

– Да, я читал… Но тогда что?

– Сейчас я думаю, что это был лучевой удар, либо сгусток плазмы.

– Но ведь.., – попытался встрять Василий.

– Понимаю. – Сомов вздохнул. – Если я заблуждаюсь, то, можете быть уверены, вполне искренне. Я, если вы помните, лично обследовал корпус "Вавилова", после того как нас перехватили, и своими глазами видел характер разрушений. И я утверждаю, что это не было столкновение с твердым телом.

– Понятно, – сказал я, хотя ничего понятного в том, что сказал Сомов, не было.

– Ну.., – он усмехнулся. – Понятно, так понятно… Да вы смелее! Пользуйтесь случаем, задавайте свои вопросы.

– А какой сегодня случай? – удивился Вася.

– Ну, как же! Петр Янович сказал мне, что этот балаган пора кончать и велел быть искренним. То есть, он меня предупредил об ответственности за ложные показания. И за сокрытие – тоже.

– Давайте вернемся к магнитным носителям и журналу, – предложил я.

Сомов развел руками.

– К сожалению, даже в состоянии полной искренности добавить что-то к тому, что вам уже известно, я не могу. Есть, правда, один ньюанс. До сих пор всех интересовал вопрос: КУДА девался бортжурнал? Я бы, на вашем месте, задал другой вопрос: ПОЧЕМУ он исчез?

– Это вопрос акцента, – сказал Вася.

– И тем не менее. Так вот, я думаю, что исчез не бортжурнал и не записи на носителях. Исчезла информация. Сначала следует понять, какого рода информации мы лишились, и уже исходя из характера этой информации можно было бы строить гипотезы о том, кто мог ее нас лишить, и зачем ему это понадобилось.

– И какова ваша точка зрения?

– Да нет у меня точки зрения. Особенно, в отношении бортжурнала. Ну, что там?.. Полетные данные, какие-то текущие события… Вот, разве что данные о каких-то аномалиях… Нет, я теряюсь в догадках… В отношении лабораторных записей могу сказать, что они содержали информацию о личностях испытуемых. – Сомов улыбнулся. – Возможно, эти личности кому-то понадобились. Кто-то похитил наши души. Но зачем?!

– Так ведь мало того, он, этот кто-то, их стер. Но зачем? Мог ведь просто снять копию.

– Да, и это самое загадочное во всей истории.

– Ничего тут загадочного нет, – буркнул Вася. – На носителях были души, и у вас внутри они имеются. А душа дожна быть в единственном экземпляре.