Кесарево сечение

– В свое время, – продолжил Сомов, – Петр Янович не дал растерзать макушку этой лиги, имея в виду, как он однажды выразился, "создание конструктивной оппозиции деструктивной позиции некоторой части руководства ГУКа" – я цитирую дословно. Но он понимал, что упомянутым лицам надо дать флаг, причем на нем должен быть написан лозунг, призывающий к какому-то вполне конкретному делу. И такое дело он придумал. Хотите альтернативно осваивать космос и лететь к далеким мирам – так займитесь полезным делом! Не орите на своих сборищах без всякого толку и смысла, а сядьте и по-ду-май-те. Все конструктивные идеи будут поддержаны сначала неофициально, а, буде возникнет такая необходимость, и с помощью административного рычага, над созданием которого тоже должны работать лучшие умы. Например: ГУК заполнил космос аварийными объектами – это хлам. Пожалуйста вам – космическая экология. С другой стороны: это материальные объекты, и из них можно сделать что-то полезное. Подумайте: что и как?

– Нет слов! – Куропаткин даже привстал. – Глеб, ты понял!

– Я понял, понял… Не возбуждайся.

– Вот эту идею Гиря, предъявил бывшим космическим экстримистам, и какая-то их часть ее восприняла. Но, к сожалению, а, быть может, и к счастью, идея эта пустила слишком глубокие корни и, я бы сказал, изменила направление роста. Петр Янович недооценил темп развития процессов, и теперь вынужден проводить очень сложную политику, чтобы процессы не вышли за рамки разумного, доброго и вечного. Ведь вы только подумайте, что может происходить! Вот есть КК в составе Космофлота. Уходит в далекий рейс, имитируется авария, собирается комиссия, делается липовое заключение, КК списывается без утилизации и летает по орбите, готовый к применению…

– И что, такие случаи уже имели место?

– Об этом вы должны спросить Петра Яновича.

– Но ведь это даже не уголовщина! Это…

– Глеб, – Сомов поднял руку, – я вовсе не утверждаю, что такие случаи были. Я просто пытаюсь проиллюстрировать сложности, стоящие перед службой безопасности ГУК и Петром Яновичем лично. По моим оценкам, общее количество судов всех классов – примерно пятнадцать тысяч. Из них, однако, лишь немногим более полутора тысяч в разной степени пригодны для полетов за орбиту Юпитера. Все эти суда контролируются, и пока нет повода для беспокойства.

– Но какая-то новая информация у вас есть?

– Да.

– И вы готовы ею поделиться?

– Теперь, безусловно да.

– А до этого?

– А до этого я безуспешно пытался найти тех с кем можно поделиться, теперь же Петр Янович прислал вас, и мне стало гораздо легче, – Сомов посмотрел на Гирю-младшего и ухмыльнулся. – Сейчас неожиданно выявились некоторые новые факторы, беря во внимание которые, я принял точку зрения Петра Яновича о том, что нам надо не просто делиться, но очень тесно сотрудничать, ибо… Может быть кофе, или чаю?.. Мариша, что с кипятком?

– Уже закипает – сейчас все будет, – откликнулась та из кухни.

– Прекрасно, прекрасно!.. – Сомов потер ладони. – Нет никакой необходимости отвлекаться – сервис на высшем уровне… Давайте по порядку. Скажу вам прямо: ГУК я не люблю. Я всегда считал, что его надо разогнать, суда раздать тем, кто сумеет их использовать эффективно, а вместо него создать некий наднациональный орган – нечто вроде космической полиции с диспетчерскими функциями. Гиря придерживался иной точки зрения, во всяком случае, декларировал это, но, фактически, проводил политику, конечной целью которой является именно такое положение вещей. То есть, в какой-то перспективе он видит ГУК как организацию, лишенную распорядительных функций, и наделенную очень широкими контрольными. Не будем вдаваться в детали, ибо до этого еще очень далеко. Взять те же аварийные КК, утилизация которых была признана нецелесообразной. Как вы полагаете, чьей собственностью станет такое судно, если кто-то его перехватит на орбите, отремонтирует и начнет эксплуатировать?

– Конечно же ГУКа, – немедленно откликнулся Вася. – Тут и думать нечего!

– Не могу с вами согласиться, уважаемый. Например, с точки зрения международного морского права позапрошлого века затонувшее и поднятое судно является собственностью того, кто его поднял, причем, со всем грузом. Правда, только в том случае, если оно затонуло в международных водах. Мне кажется, что космическое пространство может рассматриваться как международное, то есть, никому не принадлежащее, – есть иные точки зрения?

– Ну-у, – Куропаткин повертел головой, – в принципе…