Кесарево сечение

– Можно мне вклиниться? – вмешался Сомов. – Вот цитата из упоминавшегося меморандума: "Таким образом, человечество должно начать подготовку технических средств для отправки достаточно больших групп своих представителей в межзвездные экспедиции. При отправке каждой такой экспедиции необходимо исходить из того, что в Солнечную систему она не возвратится, полет продлится неопределенно долго, ей, возможно, потребуется обследовать несколько звездных систем, пока не будет обнаружена планета с приемлемыми для выживания параметрами. Высадившись на нее, экспедиция должна основать колонию и положить начало дочерней цивилизации". Так что, думаю, спать им придется урывками, ибо подходящие планетные системы будут попадаться не часто, а по сторонам смотреть надо… Я вообще опасаюсь, что счет пойдет даже не на тысячи лет… До ближайших звезд – парсеки, а лететь они будут отнюдь не со скоростью света. Это уже космологические времена…

– А! – вдруг воскликнул Сюняев, словно бы очнувшись. – Глеб, что же вы мне с Куропаткиным голову морочили!

– Когда мы вам ее морочили? – изумился я.

– Да мы же с вами два часа сидели, искали цель!

– Что за базар! – Гиря завертел головой. – Кто искал? Какую цель?

– Цель полета!

– Какого к чертям полета? Ты о чем?

– Мы сейчас о чем долдоним? О том, что какой-то там Асеев собрался куда-то лететь.

– Ну!

– Ну и должна же у него быть какая-то цель полета? И вот, пожалуйста: "положить начало дочерней цивилизации".

– Валера, родной, ну как же так можно! – произнес Гиря с надрывом и ноткой отчаянья в голосе. – Ты ведь читал меморандум. Помнишь, лет пять назад я тебе его давал и просил обдумать, что бы это все значило. То-оненькая такая брошюрка, листочков так семь-восемь. Так ты ее читал?

– Да читал, читал… Но когда это было!.. И тогда, когда оно было, мне все это показалось откровенным бредом. Я тебе так и сказал.

– Не помню, – буркнул Гиря. – Про бред – не помню. Помню, ты что-то экал про весьма отдаленную перспективу. Вот она и наступила, извольте лицезреть!

– Каюсь, заявленную цель я тоже совершенно выпустил из виду, – сказал Сомов с улыбкой. – Я так увлекся поисками средства, что… А вспомнил только вчера, когда Глеб упомянул теплые места.

Я мысленно хлопнул себя по лбу. Я ведь тоже читал меморандум, и не пять лет тому назад, а всего лишь четыре месяца. Но, видимо, этот абзац тоже выпал из моей подкорки…

– Считаю случившееся недоразумением. Забыли! – Гиря пристукнул ладонью по столу. – Кстати, какие у нас сейчас достижения в области анабиоза – кто-нибудь знает?.. Нет. Ладно, я Штокмана озадачу… Ну, давайте, давайте… Не вижу работы мысли! Валера, о чем ты задумался?

– Э-э-э… Петя, я, вероятно, опять выскажусь не в струе… Но, видишь ли… э-э…

– Да не тяни же ты кота за хвост! Что тебе терять, все здесь присутствующие – уже с дефектами психики. Давай, вываливай мысль на круглый стол. Мы готовы к операции – Глеб, наркоз!

– Петя, – жалобно сказал Сюняев, – ты не мог бы выражаться менее ярко. У меня… э-э… ассоциации, я уже забыл, что хотел сказать.

– Нате-здрассте! Все, молчу.., – Гиря застыл с каменным лицом, подперев щеку кулаком.

– Но так еще хуже. Я смотрю на тебя и… э-э…

– Хорошо. Что мне сделать? Залезть под стол? Кричать петухом?

– Нет, пока не надо – я уже вспомнил. Мне кажется… э-э… Только не перебивай!.. Тут мы как-то сидели с Глебом и Василием и рассуждали по всякому. Глеб предложил метод скульптора.

– Так-так, понятно… Что за метод?

– Ну, э-э… есть такой метод рассуждения: берем глыбу вариантов и отсекаем все заведомо непригодные. У меня тогда мелькнула мысль, что есть еще один скульптурный метод мышления: смотрим, чего не хватает, и прилепляем то, что заведомо необходимо. Ну, и так далее… Так вот, мы уже вступили на этот скользкий путь: к стае КК прилепили астероид. Почему бы не продолжить в том же духе… Ты хочешь что-то сказать?

– Нет-нет, продолжай!

– Я вижу, что этот ваш Асеев уделяет значительное внимание э-э.., так сказать, сфере духа. Мне трудно судить, поскольку меня волна ментоскопирования обошла стороной, но выглядит она очень эффектно. И главное, все участники не рассматривают происходящее как какое-то э-э… увеселительное мероприятие, а сохраняют полную серьезность. В том числе и ты. Признаю, к этому есть основания: в деле участвуют какие-то вполне материальные ящики неизвестного происхождения, и приводятся высказывания разных лиц в качестве своеобразных паролей. Понятно, что я имею в виду?

– Понятно, понятно.., – сказал Гиря нетерпеливо, – Продолжай.

– Да, так вот… Обращаю внимание, что Асеев – личность очень целеустремленная. Во всяком случае, мне так кажется. Но тогда нам следует рассматривать его деятельность э-э… в контексте единой цели. Из этого вытекает, что нам следует как-то прилепить ментоскопирование к его э-э… астроинженерной деятельности.

– Разумно! – сказал Сомов.

– Пожалуй, – согласился Гиря. – И, надо полагать, ты это уже сделал.

– Я попытался, но э-э… Как бы это сказать… Я не успел!