КГБ: приказано ликвидировать

«Литерное дело Курта Ландау оказалось наиболее трудным из всех предыдущих. Он находится в глубоком подполье, и, несмотря на то что мы уже больше десяти дней ведем неусыпное наблюдение за видной анархисткой, которая, по ее же заявлению нашему источнику, является его связисткой и видается с ним ежедневно, мы его обнаружить не смогли еще…

Ландау… без сомнения, является центральной фигурой в подпольной организации ПОУМ. Если бы ликвидировали его во время встречи, то началось бы полицейское расследование и был бы подставлен агент НКВД. Вот почему предлагаю Ландау со свидания не брать, а проследить его до его места жительства и взять его уже позже — через день-два. Как Вам известно, Ландау, в отличие от прочих иностранцев-литерников, теснее сросся с местными троцкистскими организациями»[185].

В конце концов, несмотря на все трудности, 23 сентября 1937 года Ландау был выслежен и арестован. Больше его никто, разумеется, не видел.

Здесь мы сознательно не затрагиваем тему преследования инакомыслящих в интербригадах. Скажем только, что этим занимались как испанская контрразведка, так и сотрудники НКВД. В качестве примера приведем выдержку из допроса известного журналиста Михаила Кольцова от 16–17 июня 1939 года, где он говорит о нравах, царивших среди советских военных советников и сотрудников НКВД в Испании:

«…В разгар военных операций, как это было, например, в Хораме в феврале 1937 года, ПАВЛОВ (Д.Г. Павлов, впоследствии генерал армии, Герой Советского Союза, расстрелян в 1941 году — авт.) вместе с испанскими командирами устроил безобразную попойку. В результате танки, как мне позже об этом сообщил ШТЕРН (Г.М. Штерн, впоследствии генерал-полковник, Герой Советского Союза, расстрелян в 1941 году — авт.

), в нужный момент не оказались на участке боя, что привело к потере некоторых важных стратегических позиций…

Работник Особого отдела БОЛОТИН (дальнейшая его судьба мне неизвестна) как-то раз, летом 1937 года, хвалился мне „устранением“ (подразумевалось убийство) испанского командира, не пришедшегося по вкусу ПАВЛОВУ (Г.С. Болотин-Балясный во время Великой Отечественной войны занимал руководящие посты в советской военной контрразведке СМЕРШ — авт.).

Находившийся в Мадриде работник НКВД СЕРЕБРЯННИКОВ методами своей деятельности и личным поведением, как и ПАВЛОВ, дискредитировал себя и организации, направившие его в Испанию.

Вопрос: Чем?

Ответ: СЕРЕБРЯННИКОВ, изолировавшись от советских работников, вместе с тем, при встречах с испанцами рассказывал о невероятных полицейских приключениях, в которых он, якобы, участвовал, и о расстрелах в Мадриде, которыми он руководил. СЕРЕБРЯННИКОВ объяснял испанцам, что он „русский полицейский генерал“ и разводил при этом хлестаковщину СЕРЕБРЯННИКОВ участвовал в кутежах, устраиваемых местными руководителями полиции, содержал штат из нескольких испанцев и испанок, которым, однако, не выплачивал зарплаты. Весной 1937 года СЕРЕБРЯННИКОВ уехал из Мадрида, оставив за собой целых хвост жалоб и неоплаченных работников.

Вопрос: Где сейчас находится СЕРЕБРЯННИКОВ?

Ответ: СЕРЕБРЯННИКОВ работает в Москве, в органах НКВД, но после Испании я с ним не встречался»[186]

.

Впрочем, и советские военные советники, и испанские коммунисты в скором времени на себе ощутили всю «прелесть» репрессий. Так, в конце 30-х годов были репрессированы Я. Берзин, И. Проскуров, П. Рычагов, Я. Смушкевич и многие другие «испанцы». Чудом избежал этой участи А. Орлов, бежавший в США. Что касается испанских коммунистов, оказавшихся после поражения в СССР, то более половины из них были арестованы и погибли в лагерях. Показательна в этом плане судьба генсека КПИ Хосе Диаса. Во время войны он вместе с семьей находился в эвакуации в Тбилиси, где начал работать над книгой воспоминаний. Но 19 марта 1942 года он неожиданно выбросился с 4-го этажа, причем именно в тот момент, когда его жены и дочери не было дома. Примечательно, что перед этим он посылал в Москву возмущенные письма, протестуя против того, как обращаются с детьми в тбилисской колонии.

Расстрел в Лозанне

После разгрома троцкистов и тех, кого в Кремле считали «троцкистами», в Испании, деятельность НКВД по уничтожению сторонников «демона революции» была перенесена во Францию, где те имели наиболее сильные позиции в Европе. И первой жертвой этой войны стал невозвращенец, бывший нелегал ИНО НКВД Натан Рейсс. Ликвидировали Рейсса, скорее всего, именно как троцкиста, а вовсе не для того, чтобы другим неповадно было, как это утверждают некоторые авторы.

Достаточно вспомнить, что в один месяц с Рейссом стал невозвращенцем бывший сотрудник Разведупра и дипломат А. Бармин, а позднее сотрудники разведки М. Штейнберг, Г. Массинг и В. Кривицкий. Но ни за одним из них не началась немедленная охота, закончившаяся ликвидацией меньше через два месяца после разрыва отношений с советской разведкой.