КГБ: приказано ликвидировать

Поскольку Нин так и не сделал признаний, необходимых для организации публичного процесса, а выпускать его на свободу было невозможно, Москва приняла решение о его ликвидации. Операцию «Николай» (так окрестили ликвидацию Нина) провел лично Орлов, которому помогали три испанца и агент НКВД «Юзик» — Григулевич. Сохранился отчет Орлова о проведении операции, написанный 24 июля 1937 года, в котором в частности говорится:

«Об участниках дела „Николая“. Основные участники это — 1) Л. и 2) А.Ф. И.М. был самым косвенным пособником. Когда он приносил кушать в арестное помещение и ему открывали ворота, наши люди прошли во двор… Полтавский должен был вам сообщить из Парижа о выезде к вам последнего участника операции — Юзика… Он служил мне переводчиком по этому делу, был со мной в машине у самого помещения, из которого мы вывозили объекта… Его значком полицейского мы избавлялись от слишком внимательного осмотра машин со стороны дорожных патрулей, когда мы вывозили груз»[177]

.

Нин был расстрелян у отметки «17 километр» на шоссе около Алькала-де-Энарес и захоронен в поле в ста метрах от дороги. В архиве КГБ сохранилась и такая записка, явно раскрывающая обстоятельства убийства Нина: «Н. из Алкала де Энарес в направлении Перане де Тахунья, на полпути, в ста метрах от дороги, в поле. „Бом“, „Швед“, „Юзик“, два испанца. Водитель „Пьера“. „Виктор“»[178].

Между тем уже с 21 июня в Каталонии начали циркулировать слухи об убийстве Нина. Пресса открыто задавалась вопросом: «Где Нин?», а во Франции был создан комитет по его защите. В Каталонии судья М. Лагиа начал следствие по поводу исчезновения Нина и даже арестовал двух полицейских агентов из Мадрида, которые были замешены в этом деле. Однако вскоре по приказу центральных властей он сам был арестован, и хотя его затем выпустили на свободу, дело было развалено.

Центральные власти категорически отрицали смерть Нина. 22 июня ими был создан специальный трибунал, на котором предполагалось рассмотреть дело об измене членов ПОУМ. А вслед за этим министр юстиции республиканского правительства сообщил о «распоряжении правительства республики, в соответствии с которым процесс против господ Нина, Горкина и других членов ПОУМ будет проводится в соответствии с нормами права, со всеми гарантиями, которые предоставляются судами гражданам, и с защитой, которую они стремятся получить от закона… Могу заверить, что никто из заключенных не получил ни царапины, ни плохого обращения, на них не оказывалось никакого другого давления, которое касается их собственного достоинства»[179].

Но этому заявлению мало кто поверил. Что же касается Троцкого, то он отозвался на исчезновение Нина статьей «Убийство Андрея Нина агентами Г.П.У.», опубликованной в «Бюллетене оппозиции» за № 58–59, в которой писал:

«Когда Андрей Нин, руководитель ПОУМ’а был арестован в Барселоне, не могло быть ни малейшего сомнения в том, что агенты ГПУ не выпустят его живым. Намерения Сталина раскрылись с исключительной ясностью, когда ГПУ, которое держит в своих когтях испанскую полицию, опубликовало заявление, в котором Нин и все руководство ПОУМ’а обвиняются в том, что они являются „агентами“ Франко.

Вздорность этого обвинения ясна всякому, кому известны хотя бы самые простые факты испанской революции. Члены ПОУМ’а героически боролись против фашистов на всех фронтах Испании. Нин — старый и неподкупный революционер. Он защищал интересы испанского и каталонского народов против агентов советской бюрократии. Именно поэтому ГПУ избавилось от него при помощи хорошо подготовленного „рейда“ на барселонскую тюрьму. О том, какую роль сыграли в этом деле официальные испанские власти, можно только делать предположения…»

В конце концов правду больше скрывать было невозможно. И 5 апреля 1938 года министерство юстиции республиканского правительства опубликовало официальное коммюнике, в котором сообщалось:

«После надлежащего расследования выяснилось, что г-н Нин вместе с другими руководителями ПОУМ был арестован полицией Сегуридад, его перевели в Мадрид и заключили в предварительную тюрьму, специально подготовленную комиссаром мадридской полиции. Из этой тюрьмы он исчез, и до сих пор все, что было сделано, чтобы найти его и его охрану, оказалось безрезультатным»[180].