КГБ: приказано ликвидировать

«Я вкратце описал бесплодные дискуссии между украинскими националистическими политиками по вопросу о том, кому из них какую предстоит сыграть роль в будущем правительстве. Реальную угрозу, однако, представлял Коновалец, поскольку он активно готовился к участию в войне против нас вместе с немцами. Слабость его позиции заключалась в постоянном давлении на него и возглавляемую им организацию со стороны польских властей, которые хотели направить украинское национальное движение в Галиции против Советской Украины»[227].

После доклада Сталин предложил Ежову и Судоплатову через неделю представить свои предложения по решению сложившейся ситуации.

В свою очередь Ежов приказал заместителю начальника ИНО Шпигельглазу и Судоплатову приступить к работе над выполнением задания Сталина, и уже на следующий день на основе их предложений начальник ИНО Слуцкий направил Ежову докладную записку, в которой предлагалось с целью интенсивного внедрения в ряды ОУН послать в Германию трех сотрудников НКВД УССР в качестве слушателей в нацистскую партийную школу. Вместе с ними предполагалось направить для подстраховки и одного подлинного украинского националиста, при этом не слишком сообразительного.

Ежов не стал задавать вопросов, однако предложил Судоплатову выехать в Киев и посоветоваться с руководителями Советской Украины Косиором и Петровским. В ходе этой встречи оба украинских руководителя проявили интерес к предложенной разведчиками двойной игре. Однако больше всего их заботило предполагавшееся тогда провозглашение независимой Прикарпатской Украины, которая могла стать центром притяжения всех националистических боевиков, а также плацдармом для работы германского абвера.

Через неделю после возвращения Судоплатова из Киева Ежов вновь вызвал его и отправился вместе с ним к Сталину, у которого находился Петровский. Судоплатов изложил им план оперативных мероприятий против ОУН, главной целью которого было проникновение в абвер через украинские каналы. Когда же Сталин попросил высказаться Петровского, тот заявил, что на Украине Коновалец заочно приговорен к смертной казни за расстрел рабочих «Арсенала» в 1918 году.

Сталин же, перебив его, сказал: «Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашизма. Наша цель — обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть»[228].

В результате Судоплатов получил личный приказ Сталина ликвидировать Коновальца и под руководством Слуцкого и Шпигельглаза приступил к разработке вариантов предполагавшейся операции. Наиболее просто было бы застрелить Коновальца в упор, но в связи с тем, что его часто сопровождал Ярослав Барановский, это представлялось вряд ли исполнимым. Гораздо более реально было бы передать Коновальцу взрывное устройство, замаскированное под «ценный подарок». Этот вариант показался наиболее приемлемым: если часовой механизм сработает как положено, то Судоплатов смог бы вовремя уйти с места встречи. Сотрудник отдела оперативной техники НКВД Александр Тимашков получил задание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шоколадных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле. При этом часовой механизм не надо было приводить в действие особым переключателем — взрыв должен был произойти ровно через полчаса после изменения положения коробки из вертикального в горизонтальное. Судоплатову надлежало держать коробку в первом положении в большом внутреннем кармане своего пиджака. Предполагалось, что он передаст этот «подарок» Коновальцу и покинет помещение до того, как мина сработает.

Ежов лично принял Судоплатова перед началом операции, а о том, как она была проведена, Судоплатов рассказывает следующее:

«Когда мы вышли от Ежова, Шпигельглаз сказал:

— Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попасть в руки полиции.

Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что я должен буду воспользоваться пистолетом „вальтер“, который он мне дал.

Шпигельглаз провел со мной более восьми часов, обсуждая различные варианты моего ухода с места акции. Он снабдил меня сезонным железнодорожным билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американских долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету я должен был обязательно изменить свою внешность после „ухода“: купить шляпу, плащ в ближайшем магазине»[229].