КГБ в русской эмиграции

Но почему-то газета поместила много рассуждений об этом. Она задавалась вопросом о том, может ли генерал Калугин иметь своего представителя в Москве. Но какое отношение это имеет к его открытому письму Путину?..

С удивлением я прочитал о себе следующее: «Г-н Преображенский, как удалось выяснить «Известиям», проживает на юго-западе столицы в комплексе домов, принадлежавших в советское время МИД; там получали квартиры и сотрудники разведки, использовавшие дипломатическую крышу».

Все это было ложью, кроме того, что я действительно живу на юго-западе. Но комплекс домов принадлежал не МИДу, а Совету министров СССР. Как разведчик я работал не под дипломатическим прикрытием, а под журналистским. В «Известиях» это хорошо знают, я много рассказывал о своей шпионской работе тамошним журналистам. Да и мой точный адрес имеется в картотеке «Известий»!..

Однако следующий абзац внес полную ясность.

«ФСБ, - говорилось в нем, - не располагает информацией о том, что в Москве у Олега Калугина действует «представитель», активно занятый публицистической деятельностью. Не пожелавший назвать себя сотрудник ФСБ заявил, что, во-первых, отношение к Олегу Калугину у офицеров службы резко отрицательное, а во-вторых, он не может иметь официального представительства в Москве. Он - никто».

Так из «представителя» я превратился в «представительство»... Чушь какая-то! Разве я посылал письмо в «Известия» для того, чтобы выяснить, в каких отношениях я состою с генералом Калугиным?..

Далее в статье речь пошла о вопросах, не имевших никакого отношения к открытому письму Калугина Путину. Так дьявол хитроумно уводит людей от истины...

Эта статья в «Известиях» явно была написана под диктовку ФСБ. Именно там журналисты газеты почерпнули сведения и о моем отчестве, и о номере телефона. Они были взяты из моего офицерского личного дела в департаменте кадров разведки. Но особую горечь вызывало другое - то, что журналисты «Известий», прежде славившиеся своими демократическими убеждениями, теперь, услышав имя генерала Калугина, немедленно звонят в ФСБ.

И все-таки полный текст письма Калугина Путину мне удалось опубликовать! Это сделала популярная газета «Версия». В своем редакционном комментарии она написала лишь следующее: «Мнение, выраженное генералом Олегом Калугиным в этом письме, не обязательно совпадает с точкой зрения редакции. Тем не менее, редакция «Версии» считает возможным предоставить слово человеку, публично названному предателем».

Эти слова свидетельствовали о том, что еще не вся российская пресса находилась тогда под контролем ФСБ. И о том, что ФСБ не всесильна. Опубликование калу- гинского письма в «Версии» вызвало страшное раздражение ФСБ и гнев Путина. Гнев этот был обращен и на ФСБ, которая не справилась с заданием не допустить публикации открытого письма Олега Калугина в России. Среди читателей «Версии» это письмо вызвало глубокий отклик. Я же торжествовал победу...

А у «Версии» вскоре начались неприятности. Зимой 2001 года в редакцию нагрянула группа сотрудников ФСБ. Они учинили обыски и допросы. Формальным поводом послужило то, что «Версия» опубликовала фотографию места дислокации затонувшей подводной лодки «Курск», сделанной с иностранного спутника. Эта информация была сочтена секретной, хотя была уже известна всему миру и вообще поступила из-за границы. Но чекистов это обстоятельство не смутило. Им сейчас вообще присуще стремление фабриковать фальшивые дела о шпионаже. А следствие в «Версии» вела военная контрразведка, отличающаяся особенной беспардонностью и неразборчивостью в средствах. Ведь она привыкла работать среди бесправных российских солдат и офицеров, которым некуда жаловаться.

«Нам не нравятся все ваши публикации о ФСБ!» - со значением говорили военные контрразведчики сотрудникам редакции в частных беседах. Без сомнения, среди этих публикаций было и открытое письмо генерала Калугина Путину.

В редакции «Версии» развернулось бурное следствие, а на самом деле - лишь хитрая чекистская игра. Журналистов начали вызывать на допросы, хотя говорить было в общем-то не о чем: ну опубликовали фотографию, дальне что? Тем не менее журналистов допрашивали по множеству раз в течение десятков часов. Разглашать содержание допросов они не имели права. Но о том, какие беседы там велись, можно легко догадаться - это были беседы вербовочного характера. Именно поэтому на допросы вызывали так много журналистов: чтобы потом нельзя было догадаться, кто именно из них завербован и теперь тайно сотрудничает с ФСБ. Ничем, кроме целей вербовки, нельзя объяснить, почему ФСБ затребовал из отдела кадров личные дела журналистов. Там можно найти компрометирующие материалы, которые легко использовать для вербовки.

Вскоре следствие прекратилось, так и не дав результата. Но это только кажется, что оно ничего не дало: похоже, ФСБ удалось взять «Версию» под контроль.