КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2

— Очень! — Гордон скорбно покачал головой. — Я очень на тебя обижусь, сынок. Так сильно, что не шепну тебе на ушко одну важную вещь, без которой вся ваша операция не стоит ломанной лиры.

— Что ты вообще знаешь об этой операции, Соломон? — Уолш пожал плечами и щелкнул зажигалкой. — Мы знакомы с тобой много лет, старик. Ты ведь не настолько наивен, чтобы предполагать, что мы не рассматривали вариант с перевербовкой Мишина. Все рассматривали. Твой Мишин знает ровно столько, сколько должен знать. Ни больше, ни меньше!

— Но я ведь не Мишин, сынок, — по-отечески мягко уточнил шеф Моссада. — И меня, собственно, потому и не выталкивают на пенсию, что я стремлюсь знать больше, чем того бы хотели другие. Даже такие верные и бескорыстные друзья Израиля, как ты, дорогой Генри! Так ты хочешь, чтобы я тебе шепнул кое-что на ушко, или так и уедешь, даже не попробовав гифелте фиш, которую специально к твоему приезду приготовила одна старая еврейка из Вильно?

— Но ты ведь не просто так собираешься со мной секретничать?

— Просто так даже птицы в шабат не летают, Генри.

— Что ты хочешь взамен?

— Давай я вначале продемонстрирую тебе, что итало- ирландское благородство ничто в сравнении с еврейским, — улыбнулся Гордон. — А потом уже решишь, чем со мной расплатиться.

— То есть ты хочешь все-таки рассказать мне КОЕ- ЧТО просто так? — хмыкнул Уолш и выпустил к идеально белому потолку виллы огромное сизое облако сигарного дыма.

— Представь себе, сынок! Сегодня, в честь твоего приезда, у меня странное настроение.

— Я внимательно слушаю тебя, Соломон.

— Я не буду спрашивать тебя, зачем вам понадобился Цвигун, — негромко начал Гордон, искоса поглядывая на американца. — В конце концов, Америка — ведущая мировая держава и имеет право на свои маленькие секреты…

— Еврейское благородство действительно не знает границ, — пробормотал Уолш, стряхивая пепел на пол.

— Я также не буду спрашивать тебя, — продолжал Гордон, — является ли операция с участием Мишина отвлекающим маневром…

— Почему? — быстро спросил Уолш. — Ты что-то знаешь?

— Потому что я уверен: этот маневр не отвлекающий, а основной, — отрезал Гордон. — Или один из основных. Вы в говне такого масштаба не пачкаетесь, Генри. Происхождение не то. И амбиции не те… Так вот, сказать тебе я хочу только одно: как только Мишин вступит в контакт с людьми Цвигуна, а это — ГРУ…

— Кто тебе сказал, что это ГРУ?

— Генри, ты действительно постарел!

— Прости, что перебил, — улыбнулся Уолш и пыхнул сигарой.

— Так вот, как только Мишин вступит в контакт с человеком или людьми ГРУ в Лондоне или в каком-нибудь другом месте — он труп!

— Так прямо и труп? — пробормотал Уолш.

— Труп для ВАС, Генри! — жестко ответил Гордон. — Для вашей операции. Ясно, что Цвигун никуда из Москвы не выедет. И вам его не заполучить, как бы вы не старались. С другой стороны, Мишин, попади он в военную разведку живым, может сильно навредить вам, сынок.

— Не сможет, — мотнул головой Уолш. — Это учтено.

— Я же говорил, что он труп, — с неподдельной печалью вздохнул Гордон.

— Короче, Соломон!

— Ты же знаешь, Генри: мы — народ маленький и непритязательный. Всю свою историю евреям только и оставалось, что доказывать всему миру, что мы — не верблюды…

— Прежде чем мы начнем рыдать над судьбой еврейского народа, следовало бы, ради приличия, отвезти меня к Стене плача, — мрачно изрек Уолш.

— Я бы так и сделал, — кивнул Гордон. — Но ты ведь торопишься, сынок!

— Ради такого случая я бы расстарался, Соломон…

— Тем не менее, — не обращая внимания на язвительные реплики американца, продолжал Гордон. — Мы привыкли выполнять черновую работу и никогда не боялись выпачкаться в дерьме. И я подумал, Генри: а что, если мы ВМЕСТЕ попытаемся помочь Мишину выполнить возложенную на него миссию?

— Поконкретней, пожалуйста!

— Как по-твоему, что сделает Цвигун, узнав, что человек, который ему, судя по всему, очень нужен, в руки ГРУ так и не попал?

— Постарается предпринять еще какие-то меры.

— А время?

— Что время?

— Время на это у него есть?

— Времени у него мало, Соломон, — после недолгой паузы признался Уолш.

— Вот и я так думаю, — Гордон радостно всплеснул руками. — Времени у этого господина нет. А вы, Генри, видимо, располагаете чем-то таким, чего он здорово боится. Ведь располагаете, сынок? А?

— Располагаем, — нехотя кивнул Уолш.

— Цени мою скромность, сынок: я ни о чем конкретном тебя не спрашиваю.

— Уже оценил, — тяжело вздохнул Уолш.