Х – 11 (СИ)

И этот человек был заочно знаком полковнику. Наводку на него совсем недавно дал Грамон. Приказал доставить на седьмую дачу, а потом резко отменил приказ. Грамон… Этот человек… да и человек ли? — Афанасий Антипович нисколько к мистицизму и прочей "Битве экстрасенсов" не склонный, иногда сомневался в человеческой природе этого… скажем так — существа. Полковник был мужчиной самостоятельным и всего в этой жизни добился сам. Когда зеленый лейтенантик — выходец из бедной семьи, начинал свою карьеру у него не было ни денег, ни связей, ни покровителей — у него не было ничего, но, как пел Высоцкий: "Не судьба меня манила, и не золотая жила, а широкая моя кость, и природная моя злость". Вот природная злость и широкая кость и позволили господину Васильеву достичь того, прямо скажем — высокого положения в жизни, которого он достиг. Полковник службы собственной безопасности центрального аппарата МВД — это вам не фички воробьям показывать — это, знаете ли — ого-го-го! Особенно, если ты не чей-то сынок, или племяш, а сам пробился.

Афанасий Антипович был человеком смелым, умным, циничным и небрезгливым. Он, как и римский император Веспасиан, полагал, что деньги не пахнут. Единственным непременным условием для добычи золота из дерьма, он полагал наличие костюма РХБЗ — радиационной, химической и биологической защиты, или на крайняк — резиновых перчаток. В качестве перчаток — на костюм он как-то не тянул, полковник Васильев использовал криминального авторитета Казака, в миру — Челбанутева Семена Семеновича — владельца и директора ЧОП "Вихрь". Так вот, возвращаясь к Грамону — Афанасий Антипович предполагал… да что там предполагал — не надо обманывать самого себя — он был уверен, что Грамон использует его самого в качестве резиновой перчатки… если не чего похуже, в смысле резинотехнических изделий.

Полковник Васильев не был, как можно было бы ошибочно предположить, карьеристом. Он был стяжателем — сказывались полуголодное детство и юность. Карьерный рост был нужен Афанасию Антиповичу единственно для увеличения коррупционного потенциала и больше ни для чего — тщеславием он не страдал. Достигнув своей нынешней должности, полковник Васильев, после тщательного анализа сложившейся ситуации, пришел к выводу, что дальнейший карьерный рост нежелателен — придется больше денег отстегивать наверх, да и засветка увеличится. Афанасию Антиповичу была ближе роль скромного паука, притаившегося в темных глубинах своей обширной паутины и методично высасывающего соки из жирных мух, попавшихся в его сети, чем яркого шмеля, посасывающего нектар на виду у завистливой публики.

Полковник Васильев никого и ничего в своем ведомстве не боялся — на все ключевые фигуры у него имелся качественный компромат и все фигуранты об этом знали. Утонуть, попасть под машину, скоропостижно скончаться от приступа аппендицита, острой сердечной недостаточности, или же какой иной болезни, вроде вегето-сосудистой дистонии, равно, как и стать жертвой уличной преступности, Афанасий Антипович не опасался — капитан полиции Егоров Глеб Владимирович из Зеленого Мыса не был единственным человеком в мире, которому пришла в голову идея "мертвой руки".

Их было, по меньшей мере, двое — капитан Егоров и полковник Васильев. Афанасий Антипович мягко и ненавязчиво, можно сказать — туманными намеками довел до сведения всех заинтересованных лиц, что в случае его трагической гибели, определенная информация мгновенно станет, достоянием как местной общественности, так зарубежной, в тех странах, где, как на зло, предполагали обосноваться после завершения своей опасной, трудной и на первый взгляд, как будто невидной службы, заинтересованные лица. Это обескураживало. Поэтому, своих Афанасий Антипович не боялся.

Правда существовали альтернативные службы, вроде ФСБ, ФСО, Генпрокуратуры и прочие подобные, которые, теоретически, могли бы заинтересоваться многотрудной деятельностью полковника Васильева, направленной не столько на борьбу с предателями в собственных рядах, сколько на увеличение собственного благосостояния, но и тут предусмотрительный Афанасий Антипович поставил им запятую, потому что все грязные и противоправные делишки, коие могли быть ему инкриминированы, совершал исключительно в перчатках, используя Казака и его людей.

В случае же гипотетического задержания господина Челбанутева и еще более гипотетического предположения, что он расколется, как беременная восьмиклассница перед директором школы, и начнет "петь", то можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что пропеть он успеет максимум ноту "ре", до того, как повесится на собственных носках. Так что, и "чужих" Афанасий Антипович не боялся. А если уж совсем припрет — все под Богом ходим — мало ли какой форс-мажор образуется, то на этот случай имеются счета в зарубежных банках — так что, не пропадет полковник!