Х – 11 (СИ)

Пришел в себя Денис голым и примотанным скотчем к стулу. В это, вне всяких сомнений, бедственное положение он попал благодаря трем факторам: первый — неработающие мелиферы; второй — привычка полагаться на мелиферы и третий — отсутствие привычки вертеть головой на триста шестьдесят градусов в поисках опасности, наподобие пилотов истребителей времен Великой Отечественной Войны.

Взяли старшего помощника на переходе, когда он, донельзя вымотанный, еле переставляя ноги, возвращался домой после утренней тренировки. Темно-синий, наглухо затонированный фургон, с надписью "ПОЛИЦИЯ" белыми буквами на красном фоне, мирно стоявший возле "зебры" и не подававший признаков жизни, внезапно, как только Денис оказался рядом с проезжей частью, стартовал на красный и в мгновение ока оказался рядом со старшим помощником.

После тяжелой физической нагрузки реакция притупляется, поэтому, когда из фургона, словно черти из табакерки, выскочили две черные фигуры в балаклавах и споро, в четыре руки, словно знатные пианисты, закинули старшего помощника внутрь, усилий для этого им потребовалось не больше, чем на погрузку мешка картошки — никакого сопротивления Денис оказать не успел и не сумел.

После известных событий старший помощник напоминал военный корабль без вооружения, с которого выгружены все ракеты, снаряды и торпеды — с виду, вроде бы, грозная сила, а на самом деле — пшик. Поэтому, все так и произошло. Будь Денис прежним Денисом, пусть даже и без "длинной руки", перебил бы все содержимое фургона на хрен, к чертовой матери, ну, а уж с "рукой" просто превратил бы фургон в сплющенную консервную банку с кровавой жижей внутри, но история не знает сослагательного наклонения, поэтому, вместо всего вышесказанного, старшего помощника ткнули шокером в шею, после чего он сознание и потерял.

Когда старший помощник очнулся и открыл глаза, первой мыслью у него было, что лучше бы он этого и не делал — больно уж картина открылась неприглядная. И с ним трудно было поспорить — скажите на милость, кому бы понравилось сидеть на жестком деревянном стуле с подлокотниками, намертво прикрученным к этому самому стулу скотчем. Руки — к подлокотникам, ноги — к ножкам, туловище — к спинке. Вдобавок сидеть голым, а сиденье стула было каким-то шершавым и мягко говоря — плохо оструганным, а не исключено, что и занозистым, коее обстоятельство голая задница очень явственно ощущала. Не исключено, что это произведение столярного искусства было сделано мальчиком из интеллигентной семьи на уроках труда, и теперь использовалось по назначению — если не в качестве орудия пыток, то психологического давления — однозначно.

Дополнительное неудобство ситуации (если мало остальных), заключалось в широко расставленных ногах, что открывало свободный доступ к детородному органу старшего помощника, чего беспомощные мужчины очень не любят. Ну, а вишенкой на торте был холод, потому что стул с Денисом располагался в каком-то полуразрушенном цеху, антураж которого очень подошел бы для съемок низкобюджетного фильма ужасов, или такого же низкобюджетного триллера. Почему низкобюджетного? — а потому что высокобюджетные фильмы в таких интерьерах давно уже не снимают — моветон, однако.

Здесь и в лучшие-то времена, в разгар так называемой "эпохи застоя", когда на заводе трудились сотни людей, зимой было, мягко говоря — прохладно, ну а сейчас, с выбитыми окнами и сорванными дверьми, студеные сквозняки были хозяевами этого мрачного места. Попробуйте неподвижно посидеть на морозе, да на ветру, пусть даже и тепло одетым. Долго высидите? А голым? Колорита добавляли черные закопченные стены — судя по всему, здесь неоднократно разводили костры.

Интересно, что бы сделали люди с инициаторами Перестройки, если бы знали к чему она приведет? А начиналась вся эта свистопляска, если кто подзабыл, или вообще не застал, красиво: борьба с привилегиями! Смешно… Впрочем, лозунги любой революции всегда диаметрально противоположны ее результатам. Закон природы. Так что, ничего удивительного.

Возвращаясь, к Денису, надо сказать, что холод и общая, можно сказать — интегральная нервозность ситуации привели к тому, что тело старшего помощника покрылось гусиной кожей. Он попробовал порыпаться — подергать всеми парами конечностей, как верхними, так и нижними, но результат был вполне предсказуемый — никакой. Плотно его примотали. Качественно.

"Пытать будут…" — грустно предположил внутренний голос.

"Похоже на то…" — тоскливо согласился с ним Денис.

"Полицейские, или бандиты?" — внезапно озадачился голос.

"А ни один хрен?" — вздохнул старший помощник.

"Тоже верно… — согласился голос. — Нам татарам все равно…"