Х – 11 (СИ)

— Казак! — голос "нижнего" старшего помощника звучал громко, бесстрастно и уверенно. Так мог бы разговаривать терминатор с отключенным блоком управления эмоциями. — Подойди, а псов своих отгони, слово не для них. — Слово "слово", прозвучало, как "СЛОВО" — величественно, безапелляционно и грозно.

Медленно, словно свет, гаснущий в зрительном зале перед началом спектакля, с лиц собравшихся сползло беззаботное злое веселье и так же медленно сменилось не менее злой настороженностью. Напряженная, тревожная тишина повисла в огромном пустом помещении.

— Казак! О чем этот жмур бакланит!? — выразил общее недоумение один из собравшихся — высокий, спортивный мужчина с неприятным шрамом через все лицо.

— А ты, что, Артист, спросить с меня хочешь? — ровным тоном, не повышая голоса, мгновенно отреагировал "предводитель дворянства", хорошо знавший, как держать свою свору в узде.

Отповедь возымела свое действие — шрамированный поскучнел, отвел глаза и отвернулся, а Казак тяжелым взглядом обвел собравшихся. Больше никто ни на какие вопросы не отважился, за исключением "газосварщика":

— А мне, что делать? — недоуменно захлопал голубыми глазками "крепыш".

— Погаси пока, и к ним отойди, — распорядился господин Челбанутев и кивнул в сторону "группы товарищей".

Дождавшись, пока соратники отодвинутся на расстояние, не позволяющее прослушивание, Казак приблизился к "нижнему" Денису и негромко заговорил:

— Ну-у… говори, — жестко ухмыльнулся он, глядя в безмятежное, словно у статуи, лицо старшего помощника. — Только учти… — чем он собрался напугать Дениса осталось неизвестным.

— Заткнись и слушай, — бесстрастно распорядился старший помощник. Казак от неожиданности икнул и… замолчал. — Вампира помнишь? — от такого вопроса, прозвучавшего, как гром среди ясного неба, господин Челбанутев вздрогнул, а глазки его испуганно забегали. — Помнишь, — холодно констатировал Денис. — Если со мной что-нибудь случится, он к тебе заглянет еще раз. И учти, — глаза "статуи" сделались бездонными и мертвыми. — Он тебя не просто высушит. Он выпьет твою поганую душонку. Не будет никакого перерождения, — губы "нижнего" Дениса растянулись в безжалостной ухмылке: — Даже помоечной крысой не возродишься. Умрешь истинной смертью.

Казак с первых же слов поверил этому голому типу. Полностью и безоговорочно. Было в глазах этого… демона — точно демона! — вот правильное определение этого существа, что-то напугавшее директора ЧОПа до внутренней дрожи, хотя трусом Казак никак не был, трусы на такой работе не удерживаются и командных высот не достигают. Просто, ему с самого начала не нравилась вся эта история со святой местью — "тоже мне, благородные разбойники нашлись" — презрительно морщась думал Казак, когда "горячие финские парни" подавляющим большинством голосов, а точнее говоря — единогласно, решили устроить джихад. "Дубровские!" — кривился директор ЧОПа, но братва настаивала — пришлось впрягаться.

Эта гнида — полковник Васильев, который держал Казака за горло мертвой хваткой и имел с него столько денег и специфических услуг, что странно, как еще не подавился, хавая в одно горло, сука! помочь отказался, ссылаясь на то, что лезть ему в это дело не с руки. Мол, можно нажить смертельного врага, если генерал Мерицкой, чей сын погиб в этой странной автокатастрофе, узнает, что полковник сует нос в расследование, которое его никак не касается. А господину Васильеву это надо? Господину Васильеву этого не надо!

И вот теперь Казак оказался между молотом и наковальней. Между вампиром, который обязательно придет за ним этой ночью, если он не отпустит человека… впрочем, какого, нахрен, человека!? — демона, черт бы его побрал, однозначно — демона! виновного в гибели пацанов, и братвой, жаждущей строго спросить с этого… скажем так — существа. И что делать!?!

Как обычно, в условиях стресса, когда начинается настоящая борьба за жизнь, организм начинает выдавать такие результаты, которые в обычных условиях ему и не снятся. Рядом с солдатом взрывается снаряд, он чудом остается жив, а потом не раз вспоминает, как отчетливо видел, что по корпусу снаряда начали медленно расползаться трещины, сквозь которые пробивался огонь. Потом время начинает течь с обычной скоростью — взрыв и забытье. И таких историй хватает.

Так что времени, для принятия решения, Казаку хватило. Господин Челбанутев в мгновение ока нашел выход — бежать. Бежать! Причем немедленно, не теряя ни секунды, оставив этого… этого дьявола в человечьем облике и пацанов разбираться между собой. Пусть делают, что хотят, а с него взятки гладки — уже вечером будет на Кипре! А потом еще дальше можно будет смотаться — завязки и в Штатах есть и в Австралии, а на безбедную старость хватит. Обрадовался Казак, однако радость его длилась недолго. Дьявол заговорил:

— У тебя есть звездная яхта? — глядя прямо в душу директора ЧОПа черными провалами своих мертвых глаз, бесстрастно осведомился он.

— Ч-чего?!? — понимая, что гениальный план спасения летит в тартарары и холодея от этого осознания, переспросил Казак.