Хафиз и пленница султана

На следующее утро, когда Джалал надел кольчугу, у шатра появился вазир Шараф ал-Мулк. Приветствовав султана, он сказал:

– Великий султан, умоляю тебя, откажись от этого поединка. Муджир ад-Дин не ровня султану, он недостоин его.

– Почему ты так считаешь? – Спросил султан. – Муджир ад Дин принц.

– Это так. Но он из подчиненных владык, кроме того, я уверен, что исход поединка не разрешит судьбу Хилата. У Муджира нет полномочий для того, чтобы сдать город. Это может решить только Малик Ашраф, его господин. Ставки в этом поединке неравноценны. Он рискует только своей головой, его смерть не приведет к сдаче города.

– Возможно, ты прав, – ответил Джалал. – Он неровня мне, и его смерть не изменит ситуацию. Но он принц крови. Что у меня причина отказываться, если меня вызывают?

После этого султан сел на коня и в одиночестве поехал к Бидлисским воротам Хилата. Остановился в назначенном месте и стал ожидать выхода Муджира. На городские стены высыпало простонародье и стало поносить султана бранью и проклятиями. Потом появились лучники, и в сторону султана полетели стрелы. Поняв, что Муджир не появится, султан в бешенстве вернулся.

Этот город становился обузой для него. Но отступиться и снять осаду он уже не мог без ущерба для своего имени. У него мелькнула мысль о том, что в предложении халифа было рациональное зерно, и если бы за этим предложением не было интриг Малика Ашрафа, а одно лишь желание халифа спасти репутацию хорезмшаха, то он бы согласился. Но Джалал очень хорошо понимал истинную сущность халифа. Ненависть, которую тот испытывал к дому хорезмшахов, нельзя было унять никакими заверениями в дружбе, чтением хутбы.

Насави спал крепким сном, когда его растолкал слуга, говоря: «Вставай, султан требует тебя к себе». Канцлер до полуночи сидел с документами и заснул совсем недавно, поэтому он вскочил, плохо соображая, что происходит. Оделся и вылез из своей палатки. Было темно и холодно, Насави ежился, со стороны сторожевых постов, где горели костры, тянулись клубы дыма. Взглянув на небо, он понял, что до рассвета еще далеко. Звезды на небе сверкали во всем великолепии. Один из охранников, стоявших у шатра султана, посветил факелом, чтобы взглянуть в лицо подошедшего. Узнав канцлера, поднял полог шатра.

Султан пил вино в кругу своих постоянных сотрапезников. Кацлер поклонился. Джалал сказал:

– Насави, эта женщина вышла из Хилата с письмом от Заки Аджами, человека, который пользуется влиянием у Малика Ашрафа. Он предлагает свою помощь в деле взятия города. Для этого он просит передать с этой женщиной пять тысяч динаров для того, чтобы раздать войскам. А на следующий день они откроют ворота и сдадут город. Я хотел бы услышать твое мнение, стоит ли ему доверять? Ведь ты, кажется, знаком с ним.

Канцлер, повернув голову, увидел старуху-армянку, глядевшую на него с опаской, как на человека, от которого можно ожидать неприятности.

– Я имел с ним беседу, когда он приезжал к нам в составе посольства Малика Ашрафа. Он заслуживает доверия, – сказал Насави. – Но я не думаю, что такое сомнительное предложение исходит от него.

– Почему ты считаешь это предложение сомнительным? – спросил султан.

– Это очень умный человек, а предложение очень странное, если не сказать глупое. Раздать деньги воинам, чтобы они открыли ворота, и чтобы кто-нибудь из них проболтался. И что за смехотворная сумма пять тысяч? Заки Аджами достаточно умен, чтобы понимать, что если он без каких-либо предварительных условий поможет султану взять город, он и так получит достойное вознаграждение. Пять тысяч динаров может осчастливить подобную старуху, но не знатного человека, каким является Заки Аджами.

Насави замолчал, чувствуя недовольство султана. Султан сказал, обращаясь к сотрапезникам:

– Вот так он подрывает мою уверенность в любом деле, по поводу, которого я вздумаю посоветоваться с ним. Что мне с ним делать? Прогнать?

Канцлер поклонился.

Один из сотрапезников султана заметил.

– В его словах есть логика.

– Есть, – согласился султан, поэтому я его и не увольняю, хотя настроение он мне испортил.

Обращаясь к старухе, он сказал:

– Послушай, женщина, я дам тебе тысячу динаров. Если все будет так, как ты сказала, получишь остальное.

Старуха схватила деньги, стала кланяться, благодарить и, пятясь, вышла из шатра.

– За что она благодарит? – поинтересовался канцлер. – Ведь деньги предназначаются не ей?

– Теперь он не уймется, – заметил султан. – Пока не докажет ее умысел.

– Хакан, это напрасная трата денег, – сказал канцлер, рискуя быть уволенным.

– Ничего, – ответил султан, – Что тебе за дело до моих денег?

– Если бы мне не было дела до ваших денег и до вашего благополучия, я бы не стоял здесь среди ночи и не говорил бы вам то, что думаю, – с обидой в голосе произнес Насави и добавил: – Я не из тех, кто говорит лишь то, что хочет услышать султан.

– Хорошо, – улыбнулся султан. – Именно по этому я и позвал тебя, зная за тобой это качество. Иди, отдыхай и не упускай из виду это дело.

Китаб ал-мунши поклонился и вышел из палатки.