Хакер

Лобстер полез в карман рубахи, протянул мятую пятидесятидолларовую купюру.

— Хватит?

— Смотря как ехать будем, — уклончиво сказал водитель, пряча купюру. — Если очень быстро, может и не хватить. Опаздываешь, что ли?

— Друга встречаю, — соврал Лобстер. — Через пятьдесят минут рейс.

Водитель глянул на часы и покачал головой.

— Друга он встречает, понимаешь ли! Не знает, в какой порт ехать! — снова усмехнулся. — Откуда рейс?

— Не знаю я. Подумаю! — В голосе Лобстера промелькнуло плохо скрытое раздражение.

— Странный ты какой-то, парень. Ладно, попробуем. — Водитель перестроился в крайний левый ряд и прибавил скорость.

Лобстер вспоминал свою последнюю встречу с Мирандой.

Тихий тёплый вечер. Столики летнего ресторана, стоящие на плавучем пирсе у берега пруда, были освещены протянутыми крест-накрест гирляндами. С другого берега из постепенно сгущающейся темноты доносился звонкий женский смех и ленивое тявканье собак, совершающих вместе с хозяевами вечерний моцион. На Миранде розовое платье, лёгкое, как воздушный шарик. Когда они в девятнадцать пятьдесят две встретились у метро, было ветрено, и девушке приходилось прижимать подол к бёдрам под нескромными взглядами мужчин. Здесь, за деревьями парка, на берегу, было удивительно тихо. Даже листва не шелестела. Впрочем, шелеста он мог не слышать: играла музыка — какая-то ностальгическая попса для замшелых ветеранов. А может, платье было не розовым, а голубым? Вроде не дальтоник, различает цвета и оттенки, но никогда их не помнит: для написания программы цвет не является существенным признаком — буквы, цифры, значки, акронимы… И всё-таки розовым! Преподнося букет, купленный тут же у торговки, он неуклюже скаламбурил по поводу роз. Скаламбурил и укололся о шип.

Лобстер взглянул на крохотную коричневую точку на подушечке указательного пальца.

В тот вечер он был в ударе: смешил Миранду садистскими стишками, рассказывал о вирусах-невидимках «стелсах», хвастался взломанной программой, которая, по словам разработчиков, была защищена лучше банковского терминала, — в общем, развлекал девушку по полной программе. Миранда хихикала, отхлёбывала полусладкое шампанское. Может, ей было неинтересно с ним. Лобстер вдруг понял, что ничего не может объяснить девушке доходчиво. То, что для него просто как дважды два, большинству людей казалось заумью.

— На Ленинградке пробка! — неожиданно вспомнил Лобстер.

— Что ж ты молчишь? — укоризненно покачал головой водитель, перестраиваясь в правый ряд, чтобы потом свернуть на узкую улочку. — Знаешь и молчишь.

— Я не молчу, я сегодня всего два часа спал, — ответил Лобстер.

— С девчонкой кувыркался?

— Да нет, работал, — Лобстер вздохнул и спросил растерянно: — А куда мы теперь?

— По Дмитровке пойдём, через Лобню, а там до порта рукой подать. Главное — из города выскочить, — ответил водитель. — Рейс-то вспомнил?

Миранда была совершенно удивительная девушка и вовсе не походила на тех интернетовских барышень, с которыми ему до сих пор приходилось общаться: хрупкая, лёгкая, как мотылёк, залетевший в его пыльную комнату на мерцающий свет монитора. Лобстеру даже казалось иногда, что за спиной у Миранды трепещут прозрачные крылья: все её голубые и розовые платья имели пышные оборки на плечах, которые топорщились и дрожали на ветру, словно норовя оторвать девушку от земли. Когда Миранда впервые залетела в Интернет-кафе, завсегдатаи уставились на неё и разглядывали так, как жуки разглядывают Дюймовочку, одновременно обсуждая её невзрачные, на их жучиный взгляд, прелести. А Лобстер, сражённый её красотой, подошёл… В Интернет-кафе пригласил Миранду один хороший знакомый: поболтать, потусоваться, познакомиться с интересными людьми. Миранда сама попросила его об этом — ей хотелось общения… Пригласил, а сам в назначенный час не явился. Позже выяснилось, что по дороге у него сломалась машина. Поломка была такой серьёзной, что пришлось вызывать экстренную техническую помощь. Звали знакомого Гоша. И тогда Миранда, прождавшая больше получаса, залетела в кафе и стала растерянно оглядываться, выискивая глазами Гошу — вдруг он забыл о ней, заснул, заболтался, напился? Гоши не было, зато был Лобстер, который, затаив дыхание, следил за каждым её шагом, движением, взглядом. И как только он понял, что сейчас девушка развернётся и уйдёт, растает в тёмно-сизой гари шумного проспекта как розовый мираж, и больше никогда он её не увидит, Лобстер, опрокинув стул, вскочил со своего места, бросился к ней:

— Я — Лобстер. Хакер…

Вообще-то слова этого он не любил. Считал его затасканным, фальшивым, ненужным. Каждый, кто хоть однажды скачал с чужой кредитки десять долларов ради того, чтобы войти на порносайт и попускать слюни, или сумел бесплатно подключиться к Интернету, или взломал пароли какой-нибудь допотопной игрушки, непременно хвастался всякому, кто попадался на его пути, будь то нимфетка или беззубый пенсионер: