Хакерская этика и дух информационализма

В протестантской этике и работа, и деньги представляют ценность сами по себе. «Новизна» новой экономики заключается отнюдь не в отказе от старой цели стяжательства. Говоря по правде, мы живем в самую капиталистическую эпоху в истории, подходящим символом которой стало то, что традиционный антипод духа капитализма – пропитанное антирыночным духом воскресенье – стало настолько чуждо нам, что мы хотим, чтобы магазины больше не закрывались по воскресеньям, чтобы воскресенье стало еще одной пятницей.

Наше изменившееся отношение к воскресенью указывает на важный сдвиг в «протестантской этике» новой экономики: воскресенье, время отдыха, рассматривается главным образом как апофеоз потребления. Описанный Вебером пуританин XVII века сменился безудержным гедонистическим потребителем из века XXI. Таким образом, главный конфликт протестантской этики нашел сегодня новое разрешение. Собственно, конфликт заключался в том, что работа должна была способствовать дальнейшему процветанию и в то же самое время рассматривалась как безусловный долг.

Если работа – это высшая ценность, то неважно, приносит она прибыль или нет. А если высшей ценностью являются деньги, то работа больше не цель, а всего лишь средство. В капитализме былых времен труд ставился выше денег, что нашло отражение в массовом восприятии протестантской этики как

протестантской трудовой этики. В новой экономике труд все еще является самостоятельной ценностью, но он подчинился деньгам. Конечно, многие еще считают, что труд важнее, и общество продолжает осуждать бездельников, даже если те достаточно богаты, чтобы не работать. Но баланс постепенно смещается в сторону денег, особенно с учетом того, каким образом в новой экономике создается богатство.

Финансовые результаты деловой активности (дивиденды) не так важны, как рост капитализации, то есть стоимости ценных бумаг. Отношения между трудом (прибылью) и капиталом сдвигаются в пользу капитала. К этому привели биржевые опционы, многочисленные стартапы, передача доли акций компании как форма поощрения сотрудников, а также частные лица, предпочитающие игру на бирже банковским вкладам. Протестанты XVII века запрещали и всячески преследовали азартную игру, а новая экономика всецело от нее зависит.

Рост значимости денег в новой экономике сопровождается укреплением ключевого для старого капитализма понятия права собственности, которое в небывалой степени распространилось на информацию. В информационной экономике компании стремятся максимизировать прибыль, закрепляя свои права на информацию с помощью патентов, торговых марок, копирайта, соглашений о неразглашении и т. д. Информацию охраняют так строго, что меры по ее защите делают офисы информационных компаний похожими на тюрьмы строгого режима. А радикальным отличием этики компьютерных хакеров от возрожденной протестантской этики с самого начала была принципиальная открытость. Как говорит «Файл жаргона»,

распространение информации приносит огромную пользу, и моральный долг хакера состоит в том, чтобы делиться опытом путем написания бесплатных программ[86].

Возражения против свободного обмена информацией исторически также уходят корнями в средневековые монастыри (один из принципов устава св. Бенедикта сформулирован в цитате из Библии, которую могли бы принять на вооружение многие предприятия новой экономики: «И от добрых речей надобно иногда воздерживаться»[87]); в монастырских уставах любопытство – то есть стремление к свободному получению информации – почиталось греховным

[88]. Хакерская же этика восходит к этическим принципам науки. В своем знаменитом описании эволюции научной этики эпохи Возрождения социолог науки Роберт Мертон подчеркивает, что краеугольным камнем тогдашних представлений был «коммунизм», то есть представление о необходимости общего доступа к научному знанию[89], – идея, пришедшая в Возрождение из научной этики первого научного сообщества, платоновской Академии, основанной на принципе синузии – совместной работы и беспрепятственного обмена знаниями[90]

.

В соответствии с этическими нормами своего сообщества многие хакеры выкладывают результаты своего творческого труда в общий доступ, чтобы другие могли пользоваться ими, тестировать их и совершенствовать. Так родилась Сеть, так появился Linux, созданный в свободное время группой сотрудничающих хакеров. Чтобы и в дальнейшем обеспечить открытость Linux, Торвальдс с самого начала защитил его лицензией copyleft – этот вид лицензирования гарантирует, что оригинальное произведение и все его модификации навсегда сохраняются в свободном доступе как для пользователей, так и для дальнейшей разработки.