Хакни меня

– Да просто чувствовала себя виноватой. Он и так всю молодость потратил на мою пропащую семейку, это он сидел со мной каждый вечер и заставлял решать математические задачи. Он меня поднял, благодаря ему я поступила в хороший институт. Но когда-то же я должна была его от себя освободить? Ты его видел, Аркаша мог бы еще сто раз удачно жениться, но что-то совсем не хочет… А, поняла, ему нужен хороший психолог! Это я из тех лет без травм выбралась, а мужики обычно послабее.

Глеб в глубокой задумчивости стучал пальцами по столешнице, а разговаривал словно сам с собой:

– И именно поэтому ты начала искать любые подработки – чтобы из своего любимого Аркаши лишний раз деньги не тянуть. Потом увлеклась, забросила институт. Он вряд ли для тебя хотел именно этого, но тебе было важнее избавиться от чувства вины… Теперь понимаю, почему ты такая.

– Какая такая?

Он грустно улыбнулся, а на вопрос не ответил:

– Мир несправедлив. Но некоторые несправедливости мы воспринимаем острее других – например, когда нас предают самые близкие. Тебя сначала родной отец бросил, потом мать ушла в запой. Единственным твоим спасением стал чужак, спасибо ему за это. Но вряд ли после этого ты начала бы обожать людей или доверять им. Ты и Аркашу бы не подпустила, если бы он не успел вклиниться до окончательных твоих выводов о мироустройстве. Нам обоим повезло, что он успел, иначе с тобой сейчас общаться было бы еще сложнее. Если честно, мне крайне редко удается познакомиться с настолько хорошими людьми – в сравнении ощущаешь себя каким-то мелким и незначительным.

Я деланно восхитилась, прижав ладонь к груди:

– Ого, какой мудрец, Глебарисыч! Чего ж с Аленой даже пяти процентов мозговой активности не задействовал?

– Со стороны анализировать всегда проще, а себя – почти невозможно, – напоминание его смутило, но не сбило с мысли. – Дай мне номер своего Аркаши. Хочу встретиться с ним, пригласить на чашку кофе.

– Это еще зачем? – я едва не расхохоталась. – Как ты верно заметил, я Аркашу очень люблю и поэтому ограждаю его от компании сомнительных личностей!

– Да просто хочу получше узнать человека, который принимает такие нестандартные решения. А кем он работает?

– Не твое киберсобачье дело!

Глеб изменился в лице, потеряв надежду на продолжение откровенностей. И все равно напоследок предпринял нелепую попытку:

– А вот по поводу матери все очень сложно. Это от нее последствия в тебе сидят и заставляют говорить все эти гадости. Я не утверждаю, что надо прощать ее через силу, но, может, тебе будет проще представить, что это водка виновата, а не сама она?

– Тебя забыла спросить. Ты сегодня заткнешься?

Он резко встал, отвел взгляд и поторопил:

– Ладно, поехали. У меня еще вал работы.

– Ты чего? Обиделся? – не поняла я.

– Не обиделся. Пытаюсь понять, но, честно говоря, мой резерв понимания тоже не бесконечный. Ты ведь взрослый здравомыслящий человек, Лада, а не собака на цепи. С чего ты решила, что если со мной чем-то поделиться, то я тебя этим ударю? Поехали, сказал.

– Ты даже пиццу свою не доел…

Он молча направился к выходу из шумного зала и всю дорогу до дома помалкивал. Наверное, просто внял моей просьбе. Но мне почему-то от его гнетущего молчания было не по себе.

И дома я не находила себе места и пару часов шагала из угла в угол. А потом решительно набрала номер:

– Привет, Глебарисыч! Как доехал?

– Хорошо доехал, – опять сухо отозвался он. – Ничего не случилось?

– Нет… – я подумала немного и выпалила: – Ты, это, извини за грубость, окей? Ты бываешь слишком назойливым и неугомонным, но я не думаю, что ты это делаешь из желания причинить мне зло. Наверное, наоборот, пытаешься помочь, просто не знаешь как.

– Очень рад это слышать, Лада, – его голос потеплел. – И как же помочь?

– На самом деле, перестать так стараться. Ты себе придумал, что мне нужна помощь, но я как раз идеально все в голове организовала. Это вы все какие-то странные, простых вещей не понимаете.

– Так научи. Я хочу понимать.

– Запросто! Например, совсем необязательно всем подряд улыбаться и изображать доброжелательность, особенно если человек тебе неприятен! Да, его это оскорбит, но зато он больше не будет тратить бесценные минуты твоей жизни.

Глеб похмыкал и, на удивление, согласился:

– Вообще-то, часто это верно. Некоторые люди физически не умеют произносить «нет» – и все вокруг на них ездят. У тебя другая крайность, но она не такая плачевная.

– Видишь, и я тебя могу чему-то научить! – я сильно обрадовалась.

– Вижу. Но разве ты не грубишь всем людям подряд, даже если они тебе нравятся?

– Это кому же?

– Мне.

– А-а-а… – я протянула неопределенно и задумалась, каким образом разговор вдруг свернул к этому руслу. И выбрала просто переспросить: – А ты мне нравишься?