Хакни меня

Глеб прижал бокал ко лбу и прошептал:

– Да-а… тебя в нашем дружном коллективе очень не хватало…

Первая сообразила Жанна:

– Серьезно? А мы ведь рекорд побили по количеству идей!

– О да, – самодовольно подпел Сергей Сергеевич. – А именно, двадцать две, десять из которых точно можно делать основой для новых проектов! Какие же мы с вами все молодцы!

– Десять новых ходовых вариантов? – мужчина с дальнего места воскликнул восторженно. – За месяц?! Ребят, да вы гении! Это ж сколько вы нам в отдел продвижения работы на следующий год подкинули! Глеб Борисович, как бы вам штат не пришлось расширять.

Они все радостно загудели и начали поздравлять друг друга – мол, кризис стал не концом, а прыжком вверх. Но потом кто-то вспомнил обо мне, шикнул, и все снова замолчали, как если бы ждали продолжения тоста. И мне пришлось говорить:

– Ребят, вы безнадежны. Стадо баранов, ей-богу! Плететесь за своим пастухом, что бы он ни вытворял. Хотя отчасти я с вами согласна, и плевать, что у него вместо пупка зарядное устройство. Зато когда я вижу его работу, у меня пальцы на ногах в обратную сторону закручиваются. Ах да, забыла сказать – мы теперь с Глебарисычем встречаемся. С Новым годом, конец выступления.

Евгения завизжала, как будто в какого-то барана уже и ножом прилетело, захлопала в ладоши. Глеб, едва подавляя смех, отставил бокал и тоже встал. Повернулся ко мне и сообщил:

– Почти идеальный тост – сделала в точности, как я говорил не делать. Напомни потом, что тебе еще навык публичных выступлений надо прокачать. – Он обвел взглядом столики и добавил громче: – Да, все действительно так, я эту занозу уже вряд ли вытащу из собственного мягкого места и отдам кому-то еще. Вы знаете, я вас семьей считаю, потому рад разделить и эту радость.

Они, конечно же, завопили поздравления, а Глеб притянул меня к себе и поцеловал в губы. Да так поцеловал, что кто-то из убогих даже начал «Горько!» выкрикивать. Зато у меня весь запал иссяк, все силы из моего тела в его перетекли – и больше ничего не хотелось добавлять. Да и убавлять не хотелось.

Мы ехали в такси до моего подъезда и целовались на заднем сиденье без остановки. Меня уже и водитель не смущал. Хотя когда я про него вспоминала, то пыталась отодвинуться и о чем-то спросить. Но всякий раз Глеб останавливал:

– Лада, только сейчас колючки не выпускай, я очень прошу. Не сейчас.

А у меня их будто и не осталось. Я тоже только целоваться и хотела.

Не знаю почему, но к себе я его в тот вечер не позвала. Мне отчаянно хотелось, чтобы он сам напросился, чтобы точно так же не позволял мне думать и в очередной раз все за всех решил. Но Глеб почему-то не настаивал и, высадив меня, просто поехал дальше.

Непонятного счастья во мне накопилось столько, что я места себе не находила. Как так получилось, что я раньше и не знала о таком восторженном настроении? Плевать на недостатки Глеба и его слишком зашкаливающую общительность – со временем я научу его, как вести себя по-человечески. Но пока я чувствовала себя совершенно хакнутой, да и в нем рассмотрела точно такую же болезнь. И была счастлива проболтать с ним по телефону почти до утра: он позвонил, когда добрался до дома. Не помню даже, какую именно чушь мы обсуждали, просто валили все подряд, что в голову придет. Большая часть времени ушла у нас на то, чтобы я научилась говорить «Глеб» вместо «Глебарисыча». Дурак он, конечно, я давно это умела, но какое же наслаждение – выводить его из себя. Вообще-то, я бы посоветовала каждому человеку найти себе кого-нибудь, с кем можно обсуждать любой бред по телефону несколько часов подряд. Вряд ли глупые люди сами об этом додумались, а я пока не готова этим тайным знанием делиться.

Глава 22. Новый год – новая жизнь

Мы перенесли общение в интернет и телефонные разговоры. И – внезапно! – именно тогда начали лучше друг друга понимать. Я ведь сразу догадывалась, что где-то там кроется разгадка всех противоречий, но теперь к этому осознанию пришел и Глеб.

– Лада, а стихи ты любишь? У меня в последнее время такое настроение, что невозможно хочется все на свете зарифмовать. Но я не умею.

– Хвала святому Ликлайдеру, что не умеешь! Глеб, ну не порть о себе впечатление сопливой поэзией!

– Я нравлюсь тебе без нее больше? Ну же, признайся, как сильно я тебе нравлюсь без стихов.

– Знаешь, Глеб, у тебя и с подбором нерифмованных слов серьезные проблемы. Ты мне совсем не нравишься, но я тащусь от твоих мозгов и формы носа. Этого достаточно?

– Вполне, – он засмеялся. – Надеюсь, этого хватит, чтобы когда-нибудь ты согласилась выйти за меня замуж.

И хоть предложения пока не прозвучало, я яростно поспешила ответить:

– Я согласна! Никогда раньше всерьез не рассматривала такую опцию, как брак, но просто не брала во внимание брак по расчету.

Его голос изменился на удивленный:

– По расчету? Лада, ты теперь физически способна общаться с другими людьми и расширить круг знакомств. Если уж по расчету, то вокруг полно тех, кто побогаче меня.