Хакни меня

Глеб прошел на кухню, открыл крышку, оценил мое варево и поспешил снова закрыть кастрюлю. Но он отличный предприниматель, поэтому сразу начал что-то предпринимать:

– Закажем доставку. Но сегодня, скорее всего, везти будут долго. Но это хорошо, мы никуда не спешим. Можем сесть в разные кресла и смотреть друг на друга. А по поводу моего недавнего предложения я вот что скажу: что-то я и правда слишком взвинченный. Предлагаю даже не целоваться полгода, а то мало ли, вдруг не срастется. Потом время покажет, когда делать следующий шаг.

Я таращилась на него и вообще перестала понимать его речь. Он что тут устраивает? То хочет, то не хочет? Зачем же ехал, если совсем-совсем не ждал ничего более волнующего, чем наши сетевые беседы? Но храбрости на спор у меня не хватило, и я просто согласилась:

– Хорошо, давай…

– С ума сошла?! – завопил он. – Это было проверочное издевательство, и ты его провалила!

Схватил меня на руки и потащил к дивану, сразу же нарушая недавнее соглашение – принялся целовать. До меня запоздало дошел смысл его речи, потому досмеивалась я прямо ему в рот. А потом и смех куда-то пропал. Про доставку еды-то мы забыли! Вообще обо всем забыли, кролики дебильные. Люди такие странные – почти никогда не поступают логично.

Я от тела его, от каждого прикосновения сходила с ума. И мне понравилось даже срывать с него одежду, как будто я такая разбитная героиня крутого блокбастера – красотки на экране всегда знают, чего хотят, и берут что хотят. Вот и мне довелось совсем немного вжиться в эту роль. Хотя Глеб, кажется, был более опытен в вопросе брать что хочет. И сначала все было очень здорово, а потом как-то слишком странно, чтобы двумя словами описать.

Если честно, то заниматься любовью мне не понравилось. А в следующий раз уже немного понравилось. На третий раз я под утро будила его щипками в голый бок.

– Я поняла, Глеб, поняла! Это как оливки – сначала противно, а потом кажется, что вкуснее ничего не бывает.

– Какие оливки, где? – пробурчал он сонно. – Но хорошо, что напомнила. Давай все-таки закажем какой-нибудь еды.

Мы, конечно, заказали. Но далеко не сразу.

Ключи от квартиры я отдала хозяйке третьего января. Нет, я пока не готова была съезжаться с Глебом, да и он не был готов, но его от себя вытурить все равно было невозможно. И если уж попали в такую безвыходную ситуацию, то лучше жить в его доме – там хотя бы хватает места, чтобы спрятаться друг от друга.

Поначалу я действительно чаще пряталась, чем общалась с ним. Но на самом деле это была игра: если Глеб – действительно «Жеглов», то найдет меня и сможет потребовать какой-нибудь приз. Он не всегда справлялся, ну что ж поделать – даже у самых умных людей бывают приступы тупости. Тогда приходилось выходить и отдавать ему приз насильно.

Ему, наверное, иногда трудно со мной. Но он и сам не ангел – поле непаханое для перевоспитания.

* * *

Евгения вошла в кабинет и постучала по столешнице, зачем-то еще сопровождая свои действия словами:

– Тук-тук-тук, Глеб Борисович. Встреча через час, но по южному направлению пробки – рекомендую выехать заранее.

Он ответил, глядя вверх:

– Да, я помню, Евгения, спасибо.

Женщина вздохнула и пошла обратно в приемную – мы из-под стола только туфли ее недовольные видели. Кажется, она меня терпеть не может. Наверняка думает, что я отвлекаю их бесценного Глеба от работы. В принципе, она права, хотя я ведь не только отвлекаю, но еще и пытаюсь хоть немного расширить его коридорное мышление. Но сейчас поняла, что лучше его выгнать первой, чем дать возможность выгнать меня:

– Ладно, Глеб, потом договорим про комнату отдыха. Тебя за нее не только я захочу расцеловать, уж поверь. А сейчас поезжай – и добудь нам этот договор. Не хочу давить, но ты за всех нас в ответе – особенно за меня. Да ладно, я только себя и имею в виду, на остальных наплевать.

– Опять Экзюпери начиталась? – рассмеялся он.

Но вопрос был не смешной, а очень серьезный, потому я пропустила его шутливое настроение мимо:

– Сосредоточься, Глеб! Будет очень сложно, как будто сам не понимаешь. И давай уже в следующий раз действовать по моей схеме. Сначала мы ломаем им сервер. Не сильно так, чуть-чуть ломаем, чтобы сделать страшно. И после этого уже не ты едешь к клиенту, а он едет сюда, встает перед тобой на колени и со слезами на глазах просит больше такого не допустить. Ты полчаса думаешь, поднимаешь сумму договора на сорок процентов и нехотя соглашаешься.

– Лада, я так не работаю! – он почему-то смеялся.

– Вот именно поэтому я до сих пор не миллионерша, – признала я смиренно. – Ну как хочешь, тебе в любом случае пора валить. У меня все равно обеденный перерыв уже закончился.