Халява для лоха

– Не далее как вчера, читая книгу мэтра рекламного дела Огилви, я задалась вопросом: а почему мы в своих роликах, в изображениях на билбордах почти всегда один и тот же архетип используем? Только на половой инстинкт упор делаем? У нас ведь как фон, причем для самых разных товаров, одни женщины косяком идут, ну изредка – мужчины. А другие архетипы: ребенок, животное, семья – вообще почти не используем!

– Вы предлагаете запустить в ролик про водку младенца? – нервно дернув щекой, уточнил Обухов.

– Отнюдь. – Приняв гордую позу, Агнесса с вызовом глянула на Константина. – Но породистый пес, несомненно, рекламу бы украсил. Если хотите, я могу привезти на съемки Кардинала. Лабрадор, между прочим, одна из самых аристократичных пород. Он очень исполнительный, послушный и крайне фотогеничный. У меня есть с собой несколько фотографий, можете сами в этом убедиться.

– Давайте как-нибудь в другой раз.

– Кость, а чего голову ломать? – Грохотова нетерпеливо заерзала на стуле. – Твоя идея насчет пикантных дам и мужественных мачо в роскошных интерьерах – суперкласс. А детали мы по ходу додумаем. Романтическую музыку подберем, я эту «Сладкую истому» в слогане постараюсь с чем-нибудь срифмовать. С тем же «домом», например. А что? Дом, очаг – это ведь тоже, как нас сейчас просветила Агнесса Петровна, архетип.

– А я уже придумал! – обрадовал коллектив окончательно проснувшийся Андрюха:

С замечательно «Сладкой истомой» Славно спится в отеле и дома!

– Молодец! – не пытаясь скрыть издевки, «похвалил» Суслова Обухов.

Однако злую иронию уловили не все.

– Очень милый слоган, – заметила Агнесса Петровна и метнула взгляд-молнию в сторону Грохотовой: дескать, получай, Надюша, за свою надменность. – Тебе, Андрей, надо почаще себя в копирайтерстве пробовать. Только вот если мы позиционируем товар не как напиток, а как одежду, правильнее будет так:

В замечательной «Сладкой истоме»

Сладко спится в отеле и в доме.

В отделе повисла тишина. Обухов секунду посидел, прикрыв рукой глаза, и, не отнимая ладони от лица, подал голос:

– Алик, а ты что думаешь?

– По поводу белья или по поводу водки?

– Давай про водку. Ее-то нам тоже надо рекламировать.

– Предлагаю использовать прием, который в рекламе водки «Абсолют» применяли, но давно, а значит, неправда. Что-то вроде комикса из трех картинок. Кадр первый: замотанная заботами по хозяйству тетка – можно в тех самых трениках, про которые ты говорил, в халате замызганном – шагает за стоящую рядом с ней бутылку со «Сладкой истомой». Тетка и сосуд, естественно, одного размера. Бутылка, может, даже чуть больше. Второй кадр – сквозь стекло и жидкость виден размытый силуэт этой бабы. Кадр третий – из-за бутылки выступает, в смысле вышагивает, роскошная женщина, суперсекси вамп. И одеть эту преображенную девицу можно в роскошный пеньюар из коллекции. Как?

– Вы всего два дня назад говорили, что воровать чужие идеи нехорошо! – возмутился Суслов. – Про плагиат рассуждали, про самоуважение.

– Дружище, в этом мире все плагиат, – примиряюще пробасил Алик. – Все когда-нибудь где-нибудь уже было, в том числе и в рекламе…

– Михаил Иосифович, ваше мнение?

– По-моему, обе идеи – и с роликом, и с комиксом – хорошие, – откликнулся погруженный в какие-то свои размышления Гольд­берг. – В телеварианте можно использовать такой манипулятивный прием, как засыпание, прибегнуть, так сказать, к показу естественного трансового состояния. А в остальном все прекрасно: и показ шикарной жизни, к которой наш потребитель изо всех сил тянется, и источающие страсть женщины и мужчины…

– Вы так считаете? – Обухов подозрительно взглянул на психолога. – Ну тогда я поехал домой. Вы все можете оставаться, если есть намерение покрутить тему еще, а я чего-то устал.

– А че здесь сидеть? – поднялся со своего кресла Алик. – Я тоже… чуть не сказал «домой»… Короче, я по бабам.

– Э! Э! Э! – заорал Андрюха и, подскочив к двери, преградил выход Обухову и примкнувшим к нему Алику и Михаилу Иосифовичу. – А кто дегустацию водки обещал?! Мы тут зря, что ли, до полуночи сидели?

– А не рановато ли тебе водку-то пить? – попытался отскрести второго дизайнера от двери Алик, но тот будто и в самом деле размазался по дубовому массиву.

– Мне уже двадцать четыре! – всерьез обиделся на Алика Андрюха.

– Да ты че? Не похоже…

– Ладно, ладно, возьми у меня в сейфе бутылку, – не дал Суслову впасть в негодование Обухов. – Дам не забудь угостить, гусар!

Удар

Ненашев возвращался домой за полночь. Ни выпитая водка, ни секс-упражнения, проделанные с одной из сотрудниц банка-партнера, напряжения не сняли. На душе было противно.