Халява для лоха

– Слушай, Стас, а чего ты на ней не же-нишься? – попытал слушавший Дегтярева вместе с Ненашевым Обухов. – Девчонка-то классная. Красивая, неглупая. Не стерва, что в наши дни – при наличии первых двух качеств – практически не встречается. Вот женился бы и на правах законного супруга приказал сниматься в рекламных роликах родного агентства. А то она: нет да нет. В двух засветилась – и все. А у нее такой типаж! Заказчики от роликов про чудо-косметику с Уфимцевой кипятком пи2сали. Я ее уговаривал-уговаривал… Бесполезно.

– Не-е, Кость, не уговоришь, – шаря глазами по декольте фланирующих мимо дам, лениво протянул Дегтярев. – Она себе в голову вбила, что засветка в рекламе может помешать карьере в основной профессии. Она, видишь ли, пришла к выводу, что пора кончать с засильем мужиков в верхних эшелонах экономики и, судя по всему, в министры, а то и в премьеры намылилась.

От пренебрежительно-насмешливого тона, которым Стас говорил об Ольге, Обухова передернуло:

– А что? Очень даже может быть. Наши экономисты говорят, мозги у Ольги – иной мужик позавидует.

– Да ты что?! – деланно изумился Дегтярев. – Так, может, ты сам на этой «академии наук» женишься? Я препятствовать не буду.

Ненашев молчал, вперя в Дегтярева неподвижный взгляд. Еще неделю назад, выслушав подобный комплимент в адрес своей возлюбленной, Стас расплылся бы в самодовольной улыбке: да, дескать, братцы, завидуйте, слюной давитесь, каким я сокровищем обладаю!

Через мгновение, пожелав Обухову «успеха на матримониальном поприще», Дегтярев уже растворился в празднично одетой, оживленно гомонящей и хохочущей толпе. Он вел себя, как вырвавшийся из-под опеки строгих родителей мальчишка или получивший долгожданный дембель солдат: как минералку (беря с подносов подбегавших официантов бокалы) пил шампанское, волочился за всеми подряд женщинами, рассказывал такие смелые анекдоты, что дамы, зардевшись, торопливо перемещались в другую компанию, а мужчины хмыкали. Стас же хохотал как полоумный то ли над соб­ственной шуткой, то ли над реакцией слушателей. В середине вечера уже порядком набравшийся Дегтярев подошел к Аркадию и Инге и, дурашливо шаркнув, обратился к другу-шефу:

– Господин Ненашев, вы позволите пригласить вашу даму на танго? Уважьте коллегу, оставшегося в этот прекрасный вечер в одиночестве.

Ненашев посмотрел на пьяненького Дегтярева исподлобья и ничего не сказал. Инга укоризненно вздохнула (и вздох, и укоризна адресовались, естественно, Дегтяреву) и протянула кавалеру руку.

Председатель совета директоров банка – партнер и заказчик РА «Атлант» – что-то горячо доказывал Ненашеву, но тот ничего не слышал. Впившись глазами в тесно прижавшуюся друг к другу пару, он боялся только одного: что не сможет сдержать закипающую злобу, и она хлынет наружу, круша и сметая все вокруг.

– Возвращаю в целости и сохранности, – весело отрапортовал Дегтярев, подводя Ингу к Ненашеву. – Даже платье не помялось, вот, смотри. – Стас провел ладонью по груди и животу молодой женщины.

Жест получился не то чтобы похабный, но неприлично сладострастный. И Ненашев, уже не в силах контролировать себя, выбросил вперед огромный кулак. Удар был такой силы, что Стас отлетел метра на три и, больно ударившись спиной о стену, сполз на пол. В зале повисла тишина, нарушаемая только доносившимся из кухни звяканьем посуды.

Стасу помогли подняться двое подскочивших охранников. Он церемонно поклонился секьюрити и, улыбаясь окровавленным ртом, громогласно объявил:

– Дамы и господа! Только что мы с вами стали свидетелями наличия у нашего шефа еще одного таланта – слегка растраченного, но отнюдь не загубленного в кабинетной жизни. У Аркадия еще в институте был такой удар, что, займись он боксом, Николаю Валуеву пришлось бы попотеть, чтобы отвоевать себе все нынешние титулы. Еще не известно, кого многочисленные поклонники звали бы Кувалдой. Аркаша-кувалда. Звучит, а, господа?

Господа и дамы с энтузиазмом ухватились за спасительную возможность разрядить обстановку. Мужчины принялись преувеличенно восхищенно анализировать направление и силу удара, а дамы, натужно хохоча, зааплодировали.

Кто-то из официантов принес Стасу завернутый в салфетку лед и он, приложив его к распухшей щеке, для приличия немного посидел в уголочке и незаметно удалился.

Это был вечер субботы. А в понедельник утром Дегтярев, придя на работу, занял свое обычное место по правую руку от Ненашева на еженедельном совещании руководителей отделов. По окончании «саммита» Аркадий и Стас обсудили текущие дела, поговорили о том, что надо сделать, чтобы выиграть тендер на рекламу новой общероссийской газеты. Оба делали вид, будто ничего не случилось, стараясь не встречаться взглядом. Остальные сотрудники тоже ходили понурые и, кажется, даже разговаривали тише обычного, а вот по углам, к удивлению Ненашева, не шептались.

После долгих рождественских каникул, провожая Ненашева на службу, Инга спросила: