Халявные баксы

«Не забудь Чапу с собой взять», – попросил я сделать собачухе праздник. А про себя подумал, что скоро придется на серьезную охоту вдвоем ехать на Урале, потому что ежедневная тушенка в столовой, и постоянно уменьшающиеся ее порции, начала надоедать и все чаще вспоминать ароматы приготовленного блюда из дичины.

А Владимир с отвала вернулся быстро, пустой и с отрешенным видом.

«Что случилось?» – удивился Дока, и предположил невероятное, – «Начальник на отвале прихватил и из артели турнул, как расхитителя золота?»

«Нечего там похищать», – буркнул Владимир, глянув из под лобья на технаря, – «Руду на отвал привезли, а видимого золота в ней нет. Отбирать нечего!» – и с сожалением вздохнул. Даже мне стало его жалко.

Часть двадцать девятая

Через несколько дней оставшийся островок богатой руды в карьере взорвали. Как то несерьезно – и скважин пробурили всего несколько, и заряды в них заложили слабенькие, что бы далеко обломки не разлетались. Рабочих (и меня с Владимиром) из карьера попросили, экскаватор выгнали, а буровые просто отогнали в дальний конец котлована – взрывник знал, что до них камни не долетят. Никто толком не понял, для чего все это делалось, и даже Владимир, который со своей версией не задержался:

«Совсем офонарели», – это он в адрес начальства, – «ради двух машин руды (понял все же, что взрывалось) перекур двухчасовой устроили. Делать им нечего!»

А я промолчал, и внимательно следил, что же в карьере будет делаться дальше. Вначале приполз бульдозер и собрал разбросанные взрывом обломки в отдельную кучу. Всего то машины на две. Экскаватор же подогнали не к ней, а к остаткам руды от предыдущего взрыва, и он продолжил работу по ее вывозу в рудный отвал. Как я и предполагал. До конца работы ничего не изменилось, и компактная кучка богатой руды осталась лежать в карьере.

Утром, когда наша троица шагала на завтрак и уже подходила к вагончику столовой, Дока неожиданно тормознул, будто налетел на невидимое препятствие, и показал рукой в сторону дома «Милочки»:

«Палатку ставить закончили», – поделился увиденным, – «Никак ночью работали – вчера вечером половина брезента на земле лежала!»

«Нам какое дело!» – отмахнулся Владимир, – «Понадобилась «Милочке» – вот и поставил. Ему все равно когда работать, днем или ночью!»

Дело зато возникло у меня: желание к палатке завернуть, и убедиться, что в ней ничего не лежит. Потому что – если я верно рассуждаю – лежать в ней может богатая руда, которую вчера днем взорвали, осторожно в кучку сгребли, и оставили на ночь в карьере. Но, конечно, удовлетворять любопытство я не побежал, что бы не привлечь к такому поступку чье-либо внимание, а поспешил за приятелями, уже меня на тройку шагов опередивших.

А на полпути из столовой к карьеру, я Владимиру предложил пари:

«Помнишь, как вчера в карьере руду взорвали, и в кучу сгребли? Помнишь, что она на ночь там и осталась?»

«Помню. Ну и что?»

«А поспорить с тобой хочу. Если сейчас лежит на месте – я твое любое желание исполняю, если исчезла – ты мне свою книжку прямо сегодня даешь почитать».

Владимир подозрительно на меня глянул, подумал, и спорить не согласился:

«Хрен тебе, а не книгу. Что-то не припомню, что бы ты когда-нибудь споры проигрывал. И сейчас меня наколоть хочешь – отлично знаешь, что нет там руды!»

«Как хочешь», – ответил я как можно равнодушней, но глазами уже начал карьер осматривать, нужное место должно вот-вот попасть в поле зрения.

За ночь куча исчезла. Теперь камни лежат в палатке, больше негде. А на их месте осталось немного обломков – экскаватор все же не метла – общим весом килограмм пятьдесят. Владимир отсутствие кучи тоже заметил, не понял, какое лично для него это имеет последствие, зато не замедлил оценить мой поступок:

«Товарища обмануть решил!» – посмотрел, как на врага народа, – «Вместо того, что бы объяснить, куда камни делись!» – начал чиркать спичкой, пытаясь ее зажечь, парочку сломал ввиду нервного состояния, потом сигарету все же прикурил, и уже поспокойней выложил свое мнение, – «На отвал рудный увезли, куда еще! Вечером и проверю!»

«Только вначале в палатку загляни, что у домика «Милочки» стоит!» – не глядя на приятеля, бросил я в сторону, – «А отвал потом проверяй!»

Владимир дернулся, будто его хватануло током, и замер статуей. Похоже, кое-что начало доходить, потому что начал медленно поворачиваться в мою сторону:

«Хочешь сказать, что он (то-есть «Милочка») туда руду перевез? Что бы я не мог с ней работать?» – не дождался от меня ответа, – «Значит, богатую руду себе под бок, а мне на отвале в бедной ковыряться?»

Я молча покивал головой, с выводами приятеля соглашаясь, но не мог и не отметить отсутствие полной в этом вопросе ясности:

«Палатку нужно втихаря проверить, на всякий случай. Может я ошибаюсь».

«Что бы у тебя хоть раз мозги не сработали!» – услышал я издали, потому что Владимир уже летел из карьера эту чертову палатку проверять.

Вернулся быстро, не забыл поделиться увиденным:

«Руда лежит. Осталось свет провести, и можно камни колотить в любое время, даже ночью».