Халцедоновый вереск

– Извините, что я вклиниваюсь в ваш диалог, но… Не могу не задать вопрос. Куфардув, а где во всей этой, – Орс помахал рукой, – схеме род Элвудов?

Жрец по-доброму усмехнулся.

– Что не утерпишь, знал. Элвуды – объединители. Потомки центрального племени антар, наделенные самым мощным даром, божественным эфиром.

– Именно эфир и помогает держаться четырем стихиям внутри одного человека? – поинтересовалась я.

Жрец кивнул.

– Что же касается артефактов… Когда кровь крепче была, от отца к сыну или от матери к дочери артефакты передавались, совершался ритуал, и происходило их пробуждение. Как правило, они усиливали данные богами Дары.

И это объясняло, почему призрак начала появляться только после того, как отец отдал мне аквамарины.

– Артефакт может начать работать без ритуала? – уточнила я. – И может ли пробудиться дар без артефакта?

Снаружи заревел ребенок, и мы все перевели взгляд на окно. Узкое, стрельчатое, оно выходило на главную улицу. Но что именно происходило там, разобрать было сложно.

Орсо со жрецом все еще смотрели в окно. Я кашлянула, привлекая их внимание.

– Ах да! – Жрец встрепенулся. – Может, да. Но не в полную силу без артефакта. А от непробужденного артефакта могущества дара не ждите, но зачатки, магические крохи после… неких событий да, вполне пробудит.

– Вы уже говорили об определенных событиях. О чем речь? – спросил Орсо.

– О потрясениях. – Жрец пронзительно глянул на меня своими выцветшими глазами. – О сильных потрясениях, эмоциях. Либо это что-то болезненное, либо радостное. Но… – он тихонько посмеялся и покачал головой, – очень редко, когда у наследников просыпаются крохи дара от радости.

– Неудивительно. От расстройства можно и посуду начать бить, а от радости такой экспрессии не дождешься, – пробормотал Орсо, косо поглядывая на меня.

Могла бы, покраснела. Лет в семь было дело. Старший брат Орсо, наследник престола, мою мышку раздавил. Маленькая я была, дурная. Устроила скандал на всю королевскую столовую, сервиз разбила. Даром что мышка была желейная. Но сделана-то она была не для него!

– Было ль уже что-то? – Жрец проницательно на меня посмотрел.

Я пожала плечами, скрывать смысла не было.

– Я начала видеть призраков. Но теперь один конкретный хочет от меня что-то получить.

Жрец провел рукой у себя перед глазами – священный жест, оберегающий, прозревающий, отгоняющий злых духов и порождения Хаоса.

– Возможно, если окончательно ваш артефакт пробудить, то и мертвые с вами разговаривать, как живые, смогут.

Хм. Даже не знаю, хотела ли я себе такой судьбы.

– Но ритуал утрачен, – заметил Орсо.

Жрец крякнул.

– Не совсем так. Он забыт.

Мы с Орсо переглянулись и посмотрели на жреца. Возможно, взгляды у нас были до того тяжелыми и ожидающими, что жрец сглотнул.

– Я уже говорил, что племя Лейкат исчезло. Оно, когда несколько веков назад кто-то пытался пробудить Кернуноса, вымерло. В тот раз они убивали знающих. Жрецов, которые были посвящены в тайны наследников и которые сами несли в себе частичку крови тех племен. Неверно действовать решили. Все, что только можно, очернили. – Жрец покачал головой и перешел на шепот: – Наследники племени Лейкат объединились, все знания собрали, всю истинную историю их сотворения и пленения Кернуноса тоже, и на остров Изгнанных увезли. Чтобы никто не нашел. И в голову никому там не пришло бы искать.

– Но легенда о том, что кровь наследников даст истинное его имя, до сих пор ходит. – Я нахмурилась.

– Легенда она и есть легенда. – Храмовник пожал плечами. – Истины никто не знает. А что вас, леди, касается… Видимо, и тыквенной семечкой убить можно… Как в вас столько племенной крови наскреблось, не знаю. Но все в жизни нашей не зря делается.

Из храма мы с Орсо вышли перегруженные новыми сведениями. Подумать было о чем, а думать в четырех стенах никому из нас не хотелось, поэтому обратно мы решили пойти пешком. До Вересковой площади мы дошли молча, лишь обговорили остановку у крайней лавочки с горячим хлебом. Сконы от Яхеля были потрясающим дополнением к промозглому вечеру.

Погода все больше походила на зимнюю: ветер становился яростней, небо серей, деревья уже были готовы сбросить оставшиеся листья. На Вересковой площади вовсю готовились к Самайну. Не так давно в Антаре прошла городская ярмарка, на которой было награждение победителей за самые красивые и большие овощи, которые сейчас выставили красоваться в витринах лавок.

Где-то продавали тыквы, где-то этот рыжий овощ стоял как декорация вместе с хмельной лианой. Крепкие яблоки от белых до красных, всевозможные корнеплоды, крупная айва – все это лежало на прилавках продуктовых ларьков, украшенное вересковыми веточками. Вереск был у многих нарисован на витринах. Так торговцы отдавали дань погибшей природе. Когда-то тут было вересковое поле, но магический пожар уничтожил все. И люди в память о своих колдовских ошибках изображали на стеклах троецвет.

– Хочу тыквенный пирог, – неожиданно произнес Осро.

Мы как раз проходили мимо очередной продуктовой лавки. Тыквы и правда были хороши, так и притягивали взгляд. Но на мой вкус были совершенно невыносимы.