Хамелеон 4 (СИ)

Да, да, да! Лишившись памяти о последних 9 прожитых годах, Геркан банально упустил из вида тот факт, что сам же принимал участие в танковом совещании в августе 1937 года, при проведении которого оказались выработаны предварительные требования к новой тяжелой машине. И его немалое влияние в АБТУ на тот момент позволило продавить именно однобашенную схему для нового тяжа. Потому, ни СМК, ни Т-100, ничем не напоминали те длинные каракатицы с несколькими башнями, коими они помнились именно ему. Тут были представлены куда более совершенные и тяжеловооруженные машины!

К примеру, тот Т-100, внешний вид которого столь тщательно скрывал от него Гинзбург, более всего походил на гипертрофированный Т-34 или же немецкую «Пантеру», но с кормовым расположением трансмиссии. Последнее, видимо, было обусловлено применением авиационного мотора, не обладающего отдельным приводом вентилятора охлаждения, как это было реализовано на тех же автомобильных двигателях. И если бы он хорошо разбирался в германских экспериментальных танках времен войны, то вовсе мог бы предположить, что перед ним предстал гибрид из носовой части той самой «Пантеры» и кормовой от VK3002, который и проиграл конкурс известной ему «кошке». Правда, устройство подвески куда больше походило на таковую от советского Т-44 удлиненного до размеров британского послевоенного Центуриона. А вот СМК очень сильно смахивал на КВ-9 — более хорошо бронированный вариант КВ-1, вдобавок вооруженный 122-мм танковой гаубицей У-11, аналог которой, кстати, уже тоже разработали в Перми, поскольку получили на неё заявку в том же 1937 году и создавали параллельно с дивизионной товаркой М-30 образца 1938 года. Причем, судя по внешнему виду модели, Т-100 тоже был вооружен ею же. И только Геркан, будучи, ни сном, ни духом, о существовании подобного орудия, отличился, впихнув в свой танк 100-мм корабельную пушку. Увы, но время его сильно поджимало, из-за чего он вынужден был обратиться за помощью к соседям по отсидке и выклянчить у них габаритные размеры дорабатываемой Б-34. Иначе пришлось бы вовсе пихать в свой танк 76-мм Ф-34, что было бы вовсе смешно.

— Хм. А что думает насчет представленных проектов товарищ Геркан? — стоило только подойти к концу выступлениям Барыкова от лица 185-го завода и Жореса Яковлевича Котина от «Кировского завода», как Иосиф Виссарионович обратился к скромно сидящему в самом конце длинного общего стола Александру, за которым всё это время пристально наблюдал. Естественно, не забывая при этом задавать выступавшим многочисленные вопросы по тем или иным конструктивным особенностям их машин. — В прежние времена вы были более активным участником схожих заседаний и завсегда находили, что сказать. А тут, как язык проглотили. Прямо не узнать.

— Думаю, что товарищи совершили натуральный трудовой подвиг и разработали поистине великолепные машины, — не стал кривить душой поднявшийся со своего стула единственный зэка в зале. — Я не сомневаюсь, что каждый из этих танков превосходит любую боевую машину из числа имеющихся на вооружении в прочих странах мира.

— Похвально, что вы умеете ценить работу других людей, — согласно кивнул глава СССР. — Но я желал услышать ваше мнение, как инженера, а не только как советского гражданина.