Хамелеон. Похождения литературных негодяев

Этим систематическим бредом правит Часовая Скрижаль, отмеривающая ритм существования Единого Государства. Оберегает все Бюро Хранителей, зорко следящих, нет ли отступлений от правил. Над всем и всеми – Благодетель, заботящийся о своих подданных и решающий их судьбы. Вокруг города, разделенного на проспекты, – Зеленая Стена, за которой проистекает дикая, неупорядоченная жизнь. Туда когда-то было изгнано все бесполезное и неразумное, все частное и индивидуальное. Доступ, конечно, не разрешен, ибо в Едином Государстве благонамеренны лишь прямые линии (О, бессмертный Угрюм-Бурчеев! Похоже, он тоже Ибикус!), точные цифры, общие мнения и согласованные поступки. Нарушителям – смерть.

Думаю, щедринский прохвост одобрил бы порядки Единого Государства, описанные в сатирической утопии Е. Замятина – романе «Мы», созданном в начале 1920-х годов и впервые опубликованном у нас в 1988 году. Здесь воплотились самые сокровенные его мечты. Вплоть до некой стены – «темной занавеси», за которой начинается другая жизнь, по терминологии безумного «уловителя Вселенной» – «конец свету».

Конечно, Непреклонск и замятинское государство отличны по уровню технического развития (50 лет разницы), но по степени унижения человеческого естества они достойны друг друга во всем, даже в области регулирования интимной жизни людей. Уже в проекте будущего города, одобренном угрюм-бурчеевским начальством, поражала воображение «страшная масса исполнительности, действующая как один человек»: «Весь мир представлялся испещренным черными точками, в которых, под бой барабана, двигаются по прямой линии люди, и все идут, все идут. Эти поселенные единицы, эти взводы, роты, полки – все это, взятое вместе, не намекает ли на какую-то лучезарную даль, которая покамест задернута туманом, но со временем, когда туманы рассеются… Что же это, однако, за даль? Что скрывает она? – Ка-за-р-мы! – совершенно определительно подсказывало возбужденное до героизма воображение».

Замятинские многомиллионные нумера, мерно шагающие под Марш Единого Государства, живущие в домах-коробках на виду у Бюро Хранителей, счастливые своим «математически безошибочным счастьем», – яркое продолжение безумной эстафеты разрушения естества. Воистину, горько признается вслед за Щедриным писатель начала ХХ века, «великая, божественная, точная, мудрая прямая – мудрейшая из линий».

Одобрил бы Угрюм-Бурчеев и жизненный уклад некоего государства Океании, описанный английским писателем Джорджем Оруэллом (псевдоним Эрика Блэра) в романе «1984», который увидел свет в 1949 году, а в нашей стране опубликован только в начале 1989-го.

Здесь есть все, что мило его сердцу. И Старший Брат, царящий над всеми, безраздельно управляющий послушными согражданами. И полиция мыслей с вездесущими телеэкранами, которые неотступно присматриваются и прислушиваются ко всему, что происходит в стране. И расписание работы, быта, отдыха людей, одетых в униформу, которое должно неукоснительно соблюдаться. Не исключено, что щедринский прохвост, построив свой Непреклонск, мог бы провозгласить и три главных лозунга, по которым живет Океания: «Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила». Отменил же он прошлое и будущее и упразднил летоисчисление. Вместе с грамотностью!

Во многом Угрюм-Бурчеев преуспел не меньше, чем его последователи. Если днем он лично руководил жизнью города, то по ночам над Непреклонском витал его дух и зорко стерег обывательский сон.

Также непогрешим и всемогущ Старший Брат: «Каждое достижение, каждый успех, вся мудрость, все счастье, вся доблесть непосредственно проистекают из его руководства и им вдохновлены» (как это поразительно похоже на реальные славословия многим «вождям» и «отцам» разных народов!). И совсем уж по угрюм-бурчеевски обходятся в Океании с прошлым: его непрерывно перекраивают и подгоняют под день сегодняшний, переписывая газеты и речи, переделывая статистику и всевозможные документы, заставляя людей забывать о том, что было, ибо «если факты говорят обратное, тогда факты надо изменить».

Этим логично занимается Министерство правды. Министерство изобилия, естественно, морит людей голодом, а Министерство любви, конечно же, проводит репрессивную и шпионскую работу. Ну, а Министерство мира, как и положено ему, ведает вопросами войны.

Духом щедринского градоначальника проникнуто и убеждение власть имущих Океании в том, что истинному патриоту «не положено иметь никаких личных чувств и никаких перерывов в энтузиазме», так как нет «иной любви, кроме любви к Старшему Брату».

Да, мрачный выстраивается ряд. Очень похожий на то, что было не в книгах…

Но причем тут все-таки, скажете вы, наше неблагородное семейство? Что значат бледные тени на страшном фоне угрюм-бурчеевых?