Хамелеон (СИ)

— Насколько мне известно, товарищ Халепский еще полгода назад подавал соответствующее письмо товарищам Ворошилову и Орджоникидзе. Там все было расписано от и до. Все выявленные проблемы, — бросив быстрый взгляд на начальника УММ и получив в ответ едва заметный кивок, комроты продолжил, как они и договаривались заранее. — Но, если говорить в двух словах, то существующая марка танковой брони хороша, исключительно, как противопульная. Сделать же из нее достаточно толстую, противоснарядную, невозможно по техническим причинам. Именно поэтому вы можете наблюдать на данном танке несколько скрепленных друг с другом слоев, что по стойкости к ударам снарядов несколько хуже монолитной броневой плиты. Да и сильно дороже выходит в производстве, поскольку их необходимо подгонять друг к другу вручную. Вторая же проблема — качество брони. Оно не выдерживается совершенно, поскольку никто за этим специально не следит на всех этапах ее производства. А военный приемщик получает на руки уже готовую, но дефектную продукцию, которую зачастую просто вынужден пропускать, дабы не сорвать производственный план танков. Мы с этим фактом столкнулись еще в самом конце 1929 года, и потратили целый год на выяснение причин. Сюда же можно отнести проблему с налаживанием сварки бронекорпусов — технологии в разы удешевляющей и ускоряющей изготовление танкового корпуса. И рецептура стали оказывает влияние, поскольку ее необходимо совершенно по-разному варить изнутри и снаружи. И производственный брак заставляет с нуля подбирать параметры сварки для каждой новой партии брони. А это, как вы сами понимаете, все время и деньги. Очень большое время и очень немалые деньги, товарищ Сталин. К примеру, если мы сможем без каких-либо проблем сваривать корпус подобного танка, постучал он кончиком указки по борту Т-26, то выиграем в весе не менее 700 килограмм за счет отказа от заклепок и уголков, которыми все ныне скрепляется воедино. За счет же применения в ряде отливок алюминия вместо чугуна, сможем получить еще 200 килограмм. Почти тонна! Этого как раз хватит, чтобы довести бортовую защиту танка до такого показателя толщины, что существующее противотанковое ружье уже не может его пробить. Разве что при стрельбе вплотную.

— Это очень хорошо, что мы с вами вот так поговорили, товарищ Геркан. Напрямую. А то порой до меня доводят лишь общую информацию, опуская некоторые, немаловажные детали. Вы подняли очень нужный и правильный вопрос, который непременно должен быть всесторонне изучен и решен. Да, товарищ Орджоникидзе? — обратился действительно внимательно и с интересом слушавший танкиста Сталин к председателю Высшего совета народного хозяйства, курирующего всю промышленность.

Глава 15

Лучшее — враг хорошего. Часть 2