Хаммер

— Понял. А как в это все вплетается Гринева-Горижираева? Какое она имела отношение к Беспалову?

— Не знаю, Валя, а может, это тот самый козырь, который Питунину побить нужно было при любых обстоятельствах?

— Что он и сделал.

— Причем Беспалов и Гринева тут уже явно одним человеком заказывались, киллер-то один — Клещ, и предположительно Питуниным. А доказать не можем. Не можем, и все. А потому гуляют на свободе и Клещ, и Питунин, и места мы себе не находим, и руки от досады опускаются, но мы ищем и искать будем.

— И все же, Сергей Викторович, не так все плохо, большой результат сегодня получили, киллера Гриневой вычислили.

— Ну да, и узнали, что, оказывается, убили ее. Да и от кого узнали, от случайного человека. Не заехали бы мы сегодня к Анне Ивановне, так вообще никогда не узнали бы? Стыд и позор. Я не знаю, как докладывать завтра Тополеву. Может, ты пойдешь?

Кордыбака изобразил кислую гримасу.

— Тогда на завтра планы такие: разыскиваешь Гордия и Анну Ивановну, и Питунина по возможности навестить нужно. Не оставлять его в покое, там крутиться, с сотрудниками его беседовать, объяснительные какие-нибудь с них брать, наружку закрепить, причем открытую, пусть понервничает, подергается, может, как-то на руку нам это и сыграет. Что еще? Подумаем, — Аранский посмотрел на часы. — В управление уже сегодня можно не ехать. Тебя домой завести?

— Машина в управлении на стоянке осталась, но туда не надо. На Кловскую.

— Понял, поехали.

Глава тридцать вторая

Произошло это неожиданно, как снег на голову. Просто заныл мобильный телефон, номер не определился, Джой машинально ответил:

— Слушаю.

— Это Слива, — произнес неизвестный голос на другом конце связи, тихо, но членораздельно и внятно, но так далеко и, казалось, глубоко, словно из загробного мира.

Джой от неожиданности опустил трубку. Как же так, ведь с этими делами было покончено. Может, ошибка? Разумеется, ошибка. Но голос назвал себя, а значит, и он должен был определить себя:

— Я понял. Да, Токарь, слушаю.

На проработку заводской операции, да и на саму операцию, ушел почти весь август, сентябрь и полторы недели октября. Многое, на что рассчитывал Джой на новой работе, оказалось напрасным. Работать приходилось не только днем, но и вечерами, а случалось и по ночам, в выходные тоже. Такова была специфика работы с людьми, как говорил Воробей, с человеческим материалом. Ни свободного времени, ни личной жизни.

За все это время только однажды улучил момент и вырвался в спортивный зал. Тренировка прошла, как и ожидалось в хорошем темпе. Разминка, мешок, спарринг, все как обычно, если учесть, что в последнее время даже утренние пробежки не удавались, в результате опять получился перенапряг, потом ломота, крепота в мышцах, но главное не это — в зале, к сожалению, не было Ольги. Не получилось с наскока, что поделаешь, не беда, время терпит, тем более он знал, где она живет.

Обычно на работу в офис Джой приезжал к восьми, это было несложно, квартиру уже два месяца как он снял на Оболони, в пяти минутах езды от конторы. Охранники докладывали обстановку, он бегло осматривал помещения, территорию вокруг офиса, иногда, выборочно, местами, ночную запись видеокамер. Часов в десять, в одиннадцать его вызывал генеральный с докладом. В основном вопросы касались заводской операции, которая уже подходила к завершающей стадии. Практически все акции как бывших, так и настоящих работников завода были в их руках, кроме директорской доли. Этот гусь уже две недели как не выходил на работу, нигде не появлялся, никоим образом себя не проявлял, одним словом — залег. Жена его сказала, что пропал, не пришел с работы, дня два она подождала и написала заявление в полицию. За ней наблюдали, но пока безрезультатно.

Гусь этот, директор завода, владел основным пакетом акций и был нужен им позарез, вернее его доля. Воробей нервничал и требовал от Джоя более активных действий, Джой в свою очередь теребил подчиненных — «красных ударников» Цапа.

Крупа оказался молодцом, он просто тупо взял и надавил на заводскую конторскую крысу — начальника отдела сбыта. Вывел его из комнаты в коридор и пару раз двинул по почкам, тот и выдал все, что знал, и попал в точку. Оказалось, что у директора завода еще с давних пор была любовница, в прошлом начальница сметного отдела, незамужняя лошадка. После того как завод постепенно начал загибаться, сметный отдел почти закрыли, ее еще некоторое время переназначали на другие должности, года два-три, но вскоре она вдруг уволилась и исчезла. Глупо было бы оставлять такую зацепку без внимания. Решили узнать о ней подробнее. Крупа опять поехал на завод, начальник отдела сбыта поведал, что как-то встречал эту лошадку, у нее был свой бизнес небольшой — цветочный.