Хаммер

Впереди на средней полосе стоял автомобиль с включенными огнями аварийной сигнализации. Джой взял правее, там полоса была свободной, и вдруг увидел, что не совсем: примерно наполовину была занята полоса эта автомобилем-эвакуатором. Джой не стал тормозить, да и поздно уже было. Левым колесом автобус на полной скорости налетел на въездную лыжу платформы спецмашины, левую сторону автобусу резко подбросило вверх, колеса оторвались от дороги, автобус взмыл в воздух, сделав оборот вокруг своей оси, перемахнул через правый отбойник моста и медленно, колесами вниз стал опускался к водной глади. Но это только казалось, к воде он приближался стремительно и неотвратимо.

Джой уже не пел, в полете перехватило дух, стало легко, и не только на душе, физически тоже, он не ощущал своего тела, более того, оторвался от сиденья и медленно взмыл над ним, рядом зависла в воздухе ручка и пачка сигарет. Нет, он не бредил, ему не чудилось, не казалось, это был не сон, не видение, именно так и происходило на самом деле.

Вода приближалась, Джой посмотрел в окно, еще секунда… Удар страшной силы, и темнота…

Кордыбака выскочил из автомобиля и подбежал к отбойнику моста, глянул вниз. Столб брызг окутал автобус и схлынул обратно. Валентин вопросительно глянул на Тимохина, тот молчал.

— Степаныч, прыгать, что ли? Он ведь утонет?

Тимохин молчал. Кордыбака грудью оперся на отбойник, словно сделал попытку перепрыгнуть. Тимохин положил ему руку на плечо, тяжелую, сильную, и сжал в пальцах клочок его куртки:

— Оставь, Валя. Мы ничем не поможем. Высоко слишком.

— Но ведь утонет?

Тимохин промолчал.

Джой очнулся, холодная вода пробудила его. Открыл глаза, что-то мешало, не давало смотреть. Попробовал вытереть рукой, левой — не получилось, рука не двигалась, правой сумел, это была кровь. Через открытую дверь и окна автобус быстро наполнялся водой, погружаясь все больше задней частью вниз, еще мгновение, и полностью скроется под водой. Джой глотнул воздух, сколько смог, сильно болели ребра и что-то внутри, задержал дыхание, схватился за поручень, подтянулся и поплыл к выходу. Встречного потока в дверь уже не было. Выплыл из тонущего автобуса и, отталкиваясь о воду правой рукой и ногами, попытался всплыть. Он видел светлую поверхность реки, она была вверху. Изо всех сил пытался он всплыть, изо всех сил стремился туда, к свету, к поверхности, к воздуху. Нестерпимо сильно хотелось дышать.

Глава сорок первая

Снег шел всю ночь. Сначала с вечера моросил дождик, вернее, продолжал моросить, а ночью незаметно и плавно перешел в снег, несильный и мелкий. Ветерок посвистывал в щели приоткрытой рамы, от этого в комнате становилось еще прохладнее.

Валентин проснулся в восемь утра, но вставать не торопился, центральное отопление еще не включили, поэтому единственное место, где было тепло, это в постели и под толстым одеялом. Была суббота, вроде как выходной, но фактически неизвестно. Во-первых, к девяти обещал он приехать в госпиталь за Аранским, тот уже три дня как находился на восстановительном лечении, сегодня выписывали. От удара пистолетом в голову получил сотрясение мозга, но, как показало обследование, не критичное. Аранского выписывали и просили его еще как минимум дня три поваляться дома. Но реально какие мысли были в еще не вполне окрепшей голове шефа, никто не знал, мог с ходу, с больничной койки, потребовать в управление заехать, в делах покопаться, а мог и куда более мудреное что придумать, а значит, собираться, как на работу. Минут тридцать понадобится до Лукьяновки добираться, хотя нет, сегодня выходной — в двадцать уложится.

Аранский уже был полностью готов и собран: документы на руках, одет по погоде, на лбу тампон скотчевый, под глазами два красавца-бланша — лилово-синюшные до черноты. Встретил с улыбкой, встал навстречу, обнял по-отечески, даже пошутил:

— Ну что, Валя, повоюем еще?

Валентин согласно кивнул, в унисон общему настрою заметил:

— А вы хорошо выглядите, Сергей Викторович.

— Поязви мне, поязви. Хотел сюрприз тебе сделать, теперь воздержусь.

— Нет, я серьезно, и раны вам к лицу.

— Фингалы, что ли? Как у него это получилось? И попал же, чертяка, прямо между глаз. Я даже не увидел, как пистолет летел, рассказать кому — не поверят. Но ничего, главное, уйти гаденышу не дали, — посмотрел вопросительно на лейтенанта. — Не дали?

— Так не всплыл ведь.

— Это знаю. Да ладно, пожалуй, поехали. Я готов.

— А что за сюрприз?

— Ах да, чуть не забыл, — Аранский подошел к столику у койки, взял какой-то предмет, повертел в руках, нажал пальцем, положил обратно, затем, указав на предмет, добавил: — Кнопка.

— Какая кнопка? — не понял Кордыбака.

— Дистанционная.

— А-а, — понимающе протянул Кордыбака. — Ну да. А сюрприз?

— Нетерпеливый ты, однако. Заладил, сюрприз ему подавай.

Кордыбака неловко стушевался. В это время открылась дверь, и в палату вошла медсестра. Валентин на полуслове так и замер с открытым ртом. Это была она, Юля, медсестричка. Как же он забыл? Ведь обещал ей, что позвонит!