Хаос

Уголок моего рта приподнимается в довольной ухмылке от того, как он измотан, и Шон немедленно вытаскивает свой телефон из кармана, печатая что-то, прежде чем мой гудит в моих джинсах.

Шон:Если ты не хочешь, чтобы тебя затащили в автобус, тебе нужно остановиться.

Я:Ты это начал.

Шон:Давай покончим с этим.

Я смотрю на многообещающее выражение его лица, моя кровь вспыхивает белым огнем, прежде чем возвращаюсь к своему телефону. Желание пойти с ним так сильно. В течение последних нескольких недель все, чего я хотела, это полчаса уединения, чтобы посмотреть, будет ли мне так же хорошо с ним, как я помню.

Но что будет потом? Что произойдет, когда истекут эти полчаса? Что будет, когда мы вернемся домой?

— После этого мы пойдем на вечеринку к Вэну в отель, да? — спрашивает Адам, давая мне столь необходимый предлог убрать телефон, прежде чем я наберу что-нибудь глупое, например: «Может, сначала поговорим о наших чувствах?»

— Да, — отвечает Шон Адаму. — Думаю, мы должны пойти.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Однажды, когда мне было десять лет, родители повезли нашу семью из семи человек на летние каникулы во Флориду, мы все поселились в одном огромном гостиничном номере. В нем было две спальни, маленькая кухня и скромная гостиная. Мои родители заняли первую спальню, я делила вторую с Кэлом, Брайсом и Райаном, а Мэйсон занял диван в гостиной. Мы все были в восторге от того, насколько огромным казался номер.

Гостиничный пентхаус Вэна, обставленный самой декадентской мебелью, которую я когда-либо видела, вполне мог бы вместить в свои двухэтажные стены десять флоридских апартаментов.

Хрустальные люстры сверкают под потолком, отражаясь от черных мраморных колонн, которые тянутся до самого черного мраморного пола. Бар занимает большую часть левой стены, а за ним тропические рыбы плавают во встроенном аквариуме, который тянется вдоль комнаты. Вода отбрасывает волны света на верхнюю часть барной стойки и на пол, который спускается в утопленную гостиную в середине номера. Сверкающие боковые столики, бесценный антиквариат, мягкие кожаные диваны — люкс Вэна был спроектирован для короля, и дальняя стена доказывает это. Сделанная полностью из стекла, она может похвастаться мерцающим горизонтом Нэшвилла, царством, которым можно восхищаться.

Личные покои его Королевского Высочества находятся слева от апартаментов, а в другой комнате, справа от меня, я замечаю бассейн, в котором кто-то плещется. Мимо меня, хихикая и срывая с себя одежду, пробегает группа, и перед нами появляется Вэн. Он смотрит на меня и остальных моих товарищей по группе, широко раскинув руки, с гордой улыбкой на лице.

— Mi casa[10].

Кто-то включает музыку, и вся суета оживает. Свита Вэна не прекращает мчаться мимо меня — девушки, девушки, парни с девушками, еще девушки. Одна из них толкает меня, и я делаю шаг вперед, наклоняясь всем телом, чтобы получше рассмотреть помещение бассейна.

— Если я снова обниму тебя, — спрашивает Вэн рядом со мной, — я буду в безопасности от еще одного «Мокрого Вилли»?

Я выпрямляюсь и качаю головой.

— Нет.

Он хихикает и все равно обнимает меня, ведет к бару и говорит парню, который занят укладкой бутылок с алкоголем, чтобы он налил мне что-нибудь. Все остальные угощаются, разливая текилу, как будто это нечто иное, как нефильтрованная вода. Все парни, кроме Шона, рассредоточились по комнате, и когда он прижимается ко мне с другой стороны, воздух заряжается статическим разрядом, который шипит у меня в горле.

— Итак, по шкале от одного до десяти, — говорит Вэн, — каковы мои шансы быть с тобой сегодня вечером?

Я поворачиваюсь к нему так, что его рука падает с моего плеча, ухмыляясь в ответ на его самоуверенную ухмылку. Моя спина прижата к груди Шона, когда я указываю большим пальцем через плечо.

— Ты ведь понимаешь, что у Шона сегодня больше шансов быть со мной, чем у тебя?

Вэн смотрит на Шона и смеется, но он понятия не имеет, насколько серьезно я говорю. Он произносит тост за мой выпад и говорит, чтобы я веселилась, а когда Вэн исчезает, Шон пальцами скользит за пояс моих узких джинсов.

— По шкале от одного до десяти, — эхом отзывается Шон у меня в ухе, — каковы мои шансы с тобой сегодня вечером?

Мурашки пробегают по шее, я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, но вместо этого ловлю себя на том, что смотрю на эти невероятно мягкие губы. Я знаю, как они ощущаются на моей шее, плечах, груди. И могу придумать дюжину других мест, где хотела бы их почувствовать.