Хаос

Никки поворачивается и прислоняется спиной к стеклу. В туфлях на каблуках, шортах и соблазнительном топе, я уверена, что она привлекает гораздо больше внимания, чем уникальные произведения искусства, разбросанные по всему люксу. Легкий ветерок отбрасывает ее волосы назад.

— Так и почему это большой секрет?

— Все сложно, — честно отвечаю я.

Сначала мы хранили этот секрет ради забавы, но теперь это происходит по миллиону причин — ни одна из которых больше не кажется достаточно хорошей. Потому что я понятия не имею, чего хочет Шон, и не хочу ставить себя в неловкое положение, спрашивая об этом. Что, если он скажет, что хочет, чтобы мы навсегда остались тайной? А что, если он скажет, нет? Когда он узнает, что я хочу от него больше, чем он, вероятно, готов дать, прекратятся ли поцелуи? Пройдет ли еще шесть лет, прежде чем он снова позвонит мне?

Безрассудная часть меня почти хотела бы, чтобы Адам, Джоэль или Майк поймали нас, когда мы целовались. Тогда бы секрет раскрылся и это бы не зависело от меня. Но это все еще секрет — и он все еще мой.

— О, милая, — говорит Никки, похлопывая меня по плечу. — Так всегда бывает.

Я благодарна Адаму за то, что он появился несколько минут спустя на улице, чтобы перекурить и прервать расспросы девочек обо мне и Шоне. Я практически втягиваю его в разговор, а Никки и Молли ведут себя достаточно хорошо, чтобы действительно начать мне нравиться. Они, кажется, не так отчаянно нуждаются во внимании, как другие девушки здесь, но, может быть, это просто потому, что они не нуждаются в нем.

Мы говорим о гастролях и автобусах. Говорим о Роуэн и Ди. И когда сигарета Адама превращается в тускнеющую красную вишенку в темноте, он разбивает ее о свой ботинок, и мы все возвращаемся внутрь. Мы вчетвером проходим мимо гостиной зоны, где барабанщик и бас-гитарист Вэна болтаются с группой других людей. На столе сигареты с марихуаной, бутылки и всякая всячина, которую лучше не рассматривать слишком пристально и не задавать лишних вопросов. Я позволяю комнате с бассейном увлечь себя, вхожу внутрь и лавина пузырей обвивается вокруг подошв моих ботинок. Джакузи в углу переполнено полуголыми цыпочками и ванильной пеной, Никки игнорирует девушек, зовущих ее, когда бежит прямо к Вэну. Он сидит на противоположной стороне бассейна, в импровизированной гостиной с кожаными диванами и креслами, которые выглядят так, будто их перенесли из какой-то другой комнаты. Остальные ребята из моей группы с ним — кроме Джоэля, который бомбочкой бросается в бассейн. От его падения вода летит к потолку, и мой взгляд путешествует вверх к светодиодным огням, разбросанным в темно-синем потолке. Эта комната такая же волшебная, как и весь номер, даже когда брызги хлорированной воды мочат мои изодранные черные джинсы.

— Кит! — кричит Джоэль из воды, и его голос разносится по пещерообразной комнате. — Залезай!

—Не-а, — говорю я с краю, качая головой для большей выразительности.

Он спорит, спорит и вдруг останавливается. А потом его взгляд мечется к чему-то у меня за спиной, и мой опыт — все восемнадцать лет, которые я прожила с Кэлом, Брайсом, Мэйсоном и Райаном — берет верх. Одним быстрым движением я отхожу в сторону и разворачиваюсь, цепляясь за протянутые руки Адама и используя их, чтобы бросить его в бассейн.

Я застигнута врасплох, когда Молли хватает меня, но в конечном итоге смеюсь, когда она просто начинает подпрыгивать вверх и вниз, истерически смеясь, когда голова Адама появляется из воды. Он смеется так сильно, что едва может дышать, и когда Джоэль прыгает ему на спину и погружает под воду, я почти уверена, что он может умереть.

Поворачиваюсь к Молли и пожимаю плечами.

— Так ему и надо.

— Я чертовски люблю тебя!

Отпрыгиваю в сторону от брызг, которые попадают на меня от Адама и Джоэля, когда обхожу вокруг бассейна, стряхиваю их, пока парни продолжают улюлюкать мне. Карма пытается отомстить, заставляя меня поскользнуться и чуть не свалиться на пол, но в последний момент Молли ловит меня, и мы обе смеемся, когда осторожно заканчиваем маневрировать вокруг бассейна. Добравшись до диванов, я сажусь на первое попавшееся место, который оказывается рядом с Шоном. Опираюсь на плюшевый кожаный подлокотник его дивана, когда его пальцы смахивают пену с моих голеней, перемещаясь по моей ноге намного выше, чем им нужно. Он пристально смотрит на меня, и румянец на моих щеках проступает наружу.

— А для чего доски? — спрашивает Молли о маркерных досках на коленях каждого из парней.

Шон протягивает мне свою, и я смущенно смотрю на него, когда Вэн говорит:

— Увидишь.

Он одаривает Молли игривой улыбкой, а затем достает мегафон, стоящий рядом с его кожаным креслом. Откуда, черт возьми, у этих парней взялись доски и долбаный мегафон, я точно никогда не узнаю.

— Ладно! Участник один!

Член бригады бикини в джакузи вылезает и занимает позицию у изогнутого входа в комнату. В сверкающем розовом купальнике, закрывающем промежность, соски и ничего больше, она стоит лицом к бассейну и ждет, пока Вэн скандирует: