Харам Бурум

– Пришить бы недомерка, – зевнул один из часовых. – Но нельзя. Кажись, Коготь и впрямь его дожидается.

– Дожидается, дожидается, – на вершине груды металлолома невесть откуда появился старик в грязном сером хитоне с посохом-трубой в морщинистой руке. – Вы, черти полосатые, не вникайте. Я сам его куда надо доставлю, клянусь рогами Бафомета.

– Лады. Забирай его, Харон, и проваливай отсюда.

Харон спрыгнул с баррикады и закружился вокруг карлика, с сопением втягивая ноздрями воздух. Прислонил свой посох к стене и развязал кусок ткани, которой подпоясывался.

– А ясны глазоньки мы-то тебе прикроем, чтоб чего лишнего не увидел. Во тьму пришел, во тьме и пойдешь. Я – мрак, темнота, и к тебе я иду. Ты дома, дружок, ты снова в аду. Черепов и костей пред тобою стена, а прямо за ней – Темный Бог, Сатана!

Вездеход уже встречался с Хароном, знал его привычки и позволил завязать себе глаза вонючей тряпкой. Слепой старик с татуировкой человека-крысы на плече внушал ужас. Порой казалось, что «Тимирязевской» управляет вовсе не приторно-интеллигентный Коготь, а именно этот босоногий, седовласый поэт с вывернутыми наизнанку мозгами.

– Твои стихи? – поинтересовался Вездеход, когда Харон вцепился ему в руку и потащил вслед за собой. – Сам сочинил?

– Сочинил, может, и сам, а вдохновил меня… Не-а. Ничего я не сочинял. Стихи мне надиктовывает Отец. А я всего-навсего Его цитирую. Все мы и я в том числе – просто черви. Сам не понимаю, почему Сатана так милостив, что позволяет нам, недостойным даже кончика Его хвоста, служить Ему. Грибочков пожевать хочешь?

– Нет уж. Благодарю покорнейше…

– А книжечку-то принес?

– Не твоего ума дело. Если и принес, то одному Когтю отдам.

– Псилоцибе[7] тебе в глотку, карла.

– И тебе того же, Харон.

– Кабы не Коготь, засадил бы я тебя в нашу клетку, малыш. К свиньям и мутантам, которых мы бережем для экспериментов и ритуалов. Зло восстанет скоро очень. Из глубин земли придет. Может, даже этой ночью Сатана нас призовет!

Уже призвал. Вездеход понял, что они добрались до станционного зала – в нос ударила вонь из смеси запаха костров, немытых человеческих тел, навоза и чего-то неопределенного. Возможно, так пахнет отчаяние и страдание.

Кто-то хохотал, кто-то плакал. Хрюкали свиньи. Были и другие звуки, которые не могло издать горло человека и обычных животных. Судя по всему, слепой наркоман не врал – сатанистам удалось пленить или купить мутантов.

Совсем рядом свистнул кнут, кто-то взвизгнул от боли. А потом… Нестройный хор голосов запричитал:

Сатана! Господь и Отец наш!Признаем власть Твою над собою и над Миром всем.Да будет воля Твоя как на Земле, так и на Небесах!Да будет трон Твой подобен престолу Всевышнего!Да будет Имя Твое незыблемо во веки веков!

Аминь!

– Молятся! Вишь, как молятся! – прокомментировал Харон. – Пока получается не очень, но я займусь этим, когда закончу с тобой, карла.

– Быстрее бы… Ты порядком надоел мне, старый пень.

– Старый? Я проживу дольше тебя, маленький гаденыш, – прошипел Харон, ущипнув Вездехода за руку. – Сатана однажды шепнул мне, что за верную службу подарит мне вечную жизнь.

– И ты ему поверил? – усмехнулся Носов. – Разве не слышишь шорохов за своей спиной?

– Какие еще шорохи?!

– Из тебя песок сыплется!

Лязгнула металлическая дверь.

– О-о! Кого я вижу! Ругаетесь? Харон, отстань от Вездехода. Я сам его пригласил и давно дожидаюсь.

– О, Великий Гроссмайстер! Это никчемный карла позволил оскорблять нас, служителей Сатаны, и лично тебя! Он заслуживает самой жестокой кары. Голову на кол! Голову на кол! Черви могильные будут так рады! Голову на кол! Голову на кол! Он не достоин пощады!

– Если ты считаешь, Харон, что я буду довольствоваться твоими стишками, то ошибаешься, – строго сказал Коготь. – Займись, наконец, делом. Ты давно обещал отыскать Адовы Врата. Почему тянешь? Из-за тебя мы не можем начать работы по прокладке туннеля в преисподнюю!

– Я все сделаю, о Коготь!

Сильная рука втолкнула Вездехода в какое-то помещение. Стукнула дверь, лязгнул засов.

– Да снимай ты уже эту повязку!

Вездеход развязал тряпку и зажмурился от яркого света. Он был в машинном зале станции «Тимирязевская». Все, что осталось здесь от силовых агрегатов, так это бетонные подушки, на которых стояли деревянные ящики. Похоже, с оружием. А еще множество составленных в ряды канистр. Пахло здесь гораздо лучше, чем на станции – машинным маслом и оружейной смазкой. Гудел генератор, питающий развешанные под потолком мощные двухсотваттные лампы.

Главарь сатанистов, мужчина среднего роста с крючковатым носом, в просторном черном плаще с капюшоном, уселся за обшарпанный письменный стол, заваленный бумагами, и указал Вездеходу на стул.

– Добрался благополучно?