Харам Бурум

Хозяин кабинета, товарищ Субботин, сидел в центре комнаты в инвалидном кресле, до пояса укрытый толстым стеганым одеялом. На нем был новый, украшенный красным бантом, френч. Седые волосы аккуратно зачесаны на лоб, лицо гладко выбрито. На этом величие и приличия заканчивались. Лежавшие на подлокотниках ладони не могли скрыть горькой правды. Правая не двигалась, словно была приклеена к креслу. Пальцы левой подергивались так, словно каждый жил самостоятельной жизнью.

Распухшие, отечные ноги высовывались из-под одеяла и утопали в подушке, заботливо положенной на пол.

Рядом с письменным столом, где миловидная девушка-секретарь в красной косынке и черной хромовой куртке стучала по клавишам пишущей машинки, стоял столик на резиновых колесиках, всю поверхность которого занимали пузырьки с лекарствами и блестевшие иглами шприцы.

– Благодарю за оперативность, товарищ Берзин, – прохрипел Субботин. – В общих чертах я уже расписал вам задание по телефону. Остается уточнить детали.

Каждое слово давалось Субботину с трудом. Когда он говорил, было заметно, что правая сторона лица не двигается.

– Я уже просчитал возможные варианты, товарищ Субботин, и считаю, что засаду следует организовать на станции «Полежаевская». Объект должен там появиться.

– Все должно пройти в режиме строжайшей секретности. Думаю… Да нет. Просто уверен, что этот Вездеход что-то знает о заговоре, которые плетут наши светила науки во главе с профессором Корбутом. Не случайно этому генетику так хочется заполучить карлика. Мы специально позволили профессору объявить Вездехода в розыск. Я должен представить товарищу Москвину веские и неопровержимые доказательства вины Корбута. Матвей… Мой сын тоже что-то узнал, и поэтому его убрали. История движется по спирали, Яков. Дело врачей опять набирает обороты.

– Мне потребуются определенные полномочия и три наших лучших диверсанта.

– Вы получите самые широкие полномочия. А диверсанты… Пусть их будет пять. Возглавит группу мой племянник Игорь Блюмкин. Молодой, но очень энергичный офицер, бесконечно преданный партии. Кстати, он в дальнейшем и займет должность Матвея.

Берзин кивнул. Вот и узнал имя своего нового начальника. А еще понял, что и ему Субботин не очень-то доверяет. Впрочем, дело могло быть и в другом – Блюмкин, прежде чем занять высокий пост, должен был сдать экзамен на профпригодность.

– Я понял.

– Отлично. Леночка сейчас отпечатает распоряжение и вы, товарищ Берзин, можете приступать к выполнению задания.

– Слушаюсь.

Комсомолка Лена выдернула лист из машинки, поднесла его шефу и вложила в дергающиеся пальцы шариковую ручку. Субботин поставил подпись.

– Проклятая болезнь, – вздохнул он. – Я черпаю силы в истории нашей партии и вождя мирового пролетариата, товарища Ленина, которого не сломил телесный недуг! Ильич продолжает служить нам, старым партийцам, примером силы духа. Не случайно товарищ Москвин намерен перенести тело вождя в метро. Наша молодежь… Кстати, товарищ Берзин, именно эта девушка поведет траурный метропаровоз.

Яков кивнул Елене, которая при последних словах Субботина гордо вскинула голову.

Думал же Берзин о другом. О том, что красавице Лене надо бы рожать детей, а не водить паровозы, перевозящие по метро пыльные мумии.

Глава 17

Черное место

Странный туннель… Ни рельсов, ни шпал, ни остатков коммуникаций на стенах, ни даже намека на то, что они здесь были. А самым странным было то, что Носов не помнил, как здесь оказался. Он похоронил Тимофея, продолжил свое путешествие к станции «Улица Подбельского» и… На этом месте воспоминания обрывались.

Внимание Вездехода привлек странный блеск щебенки, устилавшей пол туннеля. Луч света фонарика отражался от чего-то, покрывавшего камни. Карлик присел на корточки, коснулся пальцем поверхности камня. На перчатке осталась прозрачная слизь. Вскоре, поводив конусом света по сторонам, Носов убедился в том, что эта же субстанция покрывала и пол, и стены, и свод туннеля.

Какой-то микроорганизм, прижившийся во мраке? Или… Вездеход вспомнил легенду о Великом Черве. Существо диаметром с туннель метро, обитающее в самых потаенных его уголках, по мнению знатоков подземного фольклора могло быть не просто мутировавшим червем, а даже божеством, управляющим тем, что происходит в метро.

Что, если здесь побывал и, судя по тому, что слизь не успела еще подсохнуть, побывал совсем недавно, сам Великий Червь?

Вездеход встал, отряхнул перчатку. И что дальше?

В следующую секунду стало понятно, что решать то, что будет дальше, будет вовсе не карлик. Захрустела щебенка. А потом… Вздрогнул сам туннель. Землетрясение?! Когда Вездеход поднимал фонарик, чтобы направить его в темноту, рука его дрожала. Луч света должен был раствориться во мраке, но вместо этого уперся в гигантскую серо-черную колышущуюся массу, покрытую короткими иглами.