Хаски и его учитель белый кот. Том III

А впереди стоял одетый в серебристо-голубые легкие доспехи мужчина лет тридцати-сорока, с острым взглядом и невозмутимым выражением лица. Слева наискось его лоб пересекал шрам от удара мечом. В этом человеке не было ни капли легкомысленности, только лишь холодное спокойствие и еще очень напоминающая Сюэ Чжэнъюна добродетельность истинно благородного мужа[303.4].

Мужчина поднял руку и, поймав на лету вернувшийся черный веер, поднял них пару глаз, что уже давно утратили блеск юности.

Это были братья Мэй из прошлой жизни… а еще…

Раскат грома сотряс небо.

Чу Ваньнин внимательнее присмотрелся к этому мужчине.

Это ведь Сюэ Мэн из другого мира!

Глава 304. Пик Сышэн. Их прошлая жизнь

На сильном ветру, под проливным дождем стоял Сюэ Мэн из прошлой жизни. Он открыл рот, потом закрыл, тяжело сглотнул несколько раз, потом снова открыл рот, но смог хрипло выдавить только лишь сдержанное и почтительное:

— Ученик Сюэ Мэн с уважением приветствует Учителя.

Всего несколько слов, которые он не мог никому сказать больше десяти лет.

После этих слов Сюэ Мэн, казалось, в один миг почувствовал в горле и на языке все вкусы жизни, и это оказалось так мучительно, что на второе предложение у него просто не хватило сил.

За его спиной послышался голос Мэй Ханьсюэ:

— Цзымин, соберись.

Внешне братья Мэй из прошлой жизни с годами не сильно изменились, лишь в облике стало чуть больше сдержанности и серьезности, да и духовные силы значительно увеличились.

— Знаю, что твой разум в смятении, но нельзя допустить, чтобы духовный поток бурлил вместе с ним. Недавно я видел как юный ты прибыл в этот мир. Если сейчас потерпим поражение, то ты потеряешь лицо даже перед самим собой. Быстрее приходи в себя.

— …

Сюэ Мэн давно уже не был тем безрассудным и невежественным юношей. Он знал, что младший из братьев Мэй Ханьсюэ прав, поэтому, даже если сейчас его сердце не желало отпускать, он все же глубоко вздохнул и отвел взгляд от Чу Ваньнина, чтобы метнуть его в сторону Тасянь-Цзюня.

— Что вы за твари? — пойманный в боевую формацию Тасянь-Цзюнь опасно прищурился. — Смерти ищете?

— В чем дело? — удивленно спросил младший Мэй Ханьсюэ. — Похоже, он нас больше не узнает.

Чуть отдышавшись, стоявший неподалеку Чу Ваньнин пояснил:

— Он уже полностью утратил сознание и теперь уже никого не может узнать.

Сюэ Мэн: — …

Если едва увидев Чу Ваньнина, он сильно разволновался, то теперь, услышав этот до боли знакомый голос, который так долго являлся ему лишь во снах, Сюэ Мэн больше не смог сдержать слезы, и они медленно наполнили его глаза до краев.

Сколько же лет прошло?

Он не осмеливался обернуться и посмотреть на те годы, потому что боялся, что даже если вспомнит совсем немного, то эти бесполезные слезы тут же польются ручьем, и их будет уже не остановить.

На самом деле все эти годы время для него текло то очень быстро, то очень медленно. Он до сих пор хорошо помнил тот первый год, после того как Чу Ваньнин был взят в плен и судьба Пика Сышэн повисла на волоске. В то время он в одиночестве метался по всему свету, умоляя о помощи, но, возможно, из-за того, что в былые дни он был слишком груб и высокомерен, в мире совершенствования почти никто не обращал на него внимания.

Впоследствии, когда ему все же удалось собрать повстанческую армию, Сюэ Мэн отчаянно надеялся, что уж теперь-то он сможет спасти дорогого ему человека из логова чудовища. Однако людям пришлись не по нраву его грубость и безрассудство, и, заподозрив его в эгоизме, они просто высмеяли его. В то время оба брата Мэй Ханьсюэ курировали развертывание повстанческих войск, поэтому не были с ним вместе в авангарде. Перед лицом толпы он оказался одинок и беспомощен, и ему оставалось лишь самому подняться на гору.

Но что же ожидало его на горе? На Пике Сышэн вещи остались прежними, а люди — нет. Здесь был лишь умирающий Тасянь-Цзюнь и… в Павильоне Алого Лотоса, в холодном омуте у берега пруда покоились останки Чу Ваньнина, которые исчезли со смертью императора.

Спустя почти десять лет человек, которого он так долго искал и ждал, превратился в труп, но даже этот труп при его появлении обратился в прах.

Опора, что поддерживала его все те годы, исчезла окончательно, и ему оставалось только, стоя на коленях посреди парящего в воздухе пепла, рыдать, словно беспомощный маленький ребенок.

Он пришел слишком поздно и не успел даже коснуться края рукава своего наставника. Теперь он больше никогда не услышит, как Чу Ваньнин зовет его:

— Сюэ Мэн.

А затем все стало еще ужаснее.

Когда Тасянь-Цзюнь воскрес, а Ши Минцзин показал свой истинный чудовищный лик, эти двое устроили массовую резню, и мир людей превратился в царство призраков. Для Сюэ Мэна смерть всех самых близких людей изменила все. С кем теперь он мог выпить вино, закопанное им под деревом в пору юности?

Поэтому Сюэ Мэн и сам не знал, как ему хватило сил спустя больше чем десять лет отвести взгляд от Чу Ваньнина.

— На этот раз я не опоздал, — сказал Сюэ Мэн. — Учитель, я помогу вам.