Хаус и философия

Таков и Хаус — в нем тоже соединены две личности, хотя выраженные далеко не столь ярко, как у Холмса. Вот он стоит у исписанной диагнозами доски, искрит бешеной энергией, изводит Кадди, издевается над Кэмерон, Форманом и Чейзом, тычет в них своей тростью — и вдруг внезапно замолкает, удаляется в свой кабинет, расслабленно опускается в кресло и впадает в холмсовское состояние чистой игры воображения, дрейфуя в логическом беспамятстве под музыку Джона Генри Джайлса, как в эпизоде «Отказ от реанимации» (1/9). Эта сцена словно сошла со страниц «Союза рыжих»: «Весь вечер просидел он в кресле, вполне счастливый, слегка двигая длинными тонкими пальцами в такт музыке: его мягко улыбающееся лицо, его влажные, затуманенные глаза ничем не напоминали о Холмсе-ищейке, о безжалостном хитроумном Холмсе, преследователе бандитов».[64]

Переходя из одной ипостаси в другую, Холмс, как известно, искал поддержки в психостимуляторах. Хаус предпочитает викодин, отчасти потому, что лекарство снимает боль и дает ему возможность сосредоточиться на деталях дела, но так же из-за его эйфоризирующего и расслабляющего действия; другими словами, викодин благоприятствует игре воображения и помогает Хаусу справляться с недокодированными абдукциями.[65]

Хаус против Мориарти

В одном случае, однако, Хаус попадает в тупик. Он оказывается отчужденным не только от своей команды, но даже от собственного разума — в Хауса дважды стреляет в упор человек по фамилии Мориарти («Без причин» (2/24)).[66]

Фамилия говорящая: Мориарти — заклятый враг Холмса, который появляется в «Последнем деле Холмса» и «Долине ужаса». Настоящий гений преступного мира, профессор Джеймс Мориарти равен Холмсу по интеллекту:…я вынужден был признать, что наконец-то встретил достойного противника».[67] Холмс испытывает глубочайшее уважение к способностям Мориарти: «Он — Наполеон преступного мира, Уотсон. Он — организатор половины всех злодеяний и почти всех нераскрытых преступлений в нашем городе. Это гений, философ, это человек, умеющий мыслить абстрактно. У него первоклассный ум. Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них».[68]

Одержав победу над сонмом лондонских преступников, Холмс оказывается в самом центре этой паутины. Ему противостоит глава всего преступного мира, и финал, в котором великий Холмс погибает от руки столь же великого Мориарти, представляется закономерным. Но эта смерть — иллюзия. В рассказе «Пустой дом» («Возвращение Шерлока Холмса») Холмс, к великому потрясению Уотсона, чудесным образом воскресает. «Холмс! — вскричал я. — Вы ли это? Неужели вы в самом деле живы? Возможно ли, что вам удалось выбраться из той ужасной пропасти?».[69]

Этот цикл «убийство и возрождение» имитируется в эпизоде «Без причин», когда Мориарти стреляет в Хауса и считает, что убил его. Хаус, чуть живой, приходит в сознание на больничной койке рядом со своим убийцей, которого ранили охранники. Самоуверенный диагност, Хаус думает, что уже решил свой собственный случай — разгадал причину, по которой Мориарти в него стрелял. Но он ошибается: диагностический гений его оставил, и теперь уже Мориарти читает Хауса, словно книгу. Хаус пытается руководить своей командой, но после ранения что-то случилось с его разумом. Обычно он задает подчиненным направление, но на этот раз Хаус еще не успел подвести теоретическую базу, а они уже сделали нужные анализы. Даже Чейз, который соображает медленнее остальных членов команды, теперь слишком быстр, слишком хорош. Хаус обеспокоен, Мориарти же упивается положением, в которое поставил Хауса, и язвит: «Может, он знал ответ, потому что вопрос оказался не настолько сложным, как ты думал. Может, это не он становится умнее, а глупеешь ты».

Но даже если Хаус и поглупел, он сознает, что Мориарти знает слишком много. И что с пространственно-временным континуумом что-то не так. И, что совсем уж неожиданно, он может ходить без палки и нога у него не болит. Аномалии берут Хауса в тесный круг, позволяя ему сделать абдуктивное заключение — это галлюцинации. Нет никакого Мориарти, он у Хауса в мозгу. Чейз не стал гениальным, и нога Хауса не перестала болеть. Но результат абдукции неутешителен для Хауса — он не в состоянии вырваться из плена галлюцинаций одним усилием воли. Следует новая абдукция — круг можно разорвать, если атаковать производящий галлюцинации разум. Стремясь встряхнуть свой мозг, доведя иллюзию до абсурда, Хаус хладнокровно убивает пациента. Он использует то, что Лоренцо Маньяни^{16} называет «манипулятивной абдукцией»: «манипулирование наблюдениями с целью получения новых данных и «агрессивное» экспериментирование».[70]