Хэйвуд. Запретный лес

Тёмные волосы Эрнестайна были взъерошены от встречного ветра. Кончик носа совсем окоченел, став розовым. Эверет замёрз, всё его тело дрожало от холода. Он обошёл всю деревню, спросил всех, кого встретил на пути, и даже пришёл было к стражу Хэйвуда, чтобы сообщить о пропаже человека, но Барнэби дома не оказалось. Как и его дочерей.

– Я даже не заметила, что потеряла его.

– И где же ты его нашла? – Эвелин замолчала, тщательно обдумывая, прежде чем ответить.

– В зарослях. Повезло, что нашла. Это ведь семейная реликвия!

– Эви, давай условимся. Никогда больше одна не оставайся в ночи. Сама понимаешь, эта деревня с каждым днём всё опаснее и опаснее. Если что-нибудь случилось, беги сразу ко мне. Я ведь твой Меч, я всегда тебе помогу.

– Прости меня, я напугала тебя, – леди потянулась к губам Эрнестайна и поцеловала так нежно, как только умела.

Эви не застала дома Фергуса. Он ушёл пол часа назад и уже сладко спал в своей постели. Её же мать поступила точно также. Милая беседа с магом, который ей был почти как сын, сильно утомила. Теперь измученная суровостью жизни Мэдисон сладко спала, видя наимилейший сон в своей жизни. Она видела во сне своего убитого мужа – Бартемия Гирда, тянувшего молодые руки к исхудалым ладоням Мэдисон. Он звал её к себе, в царство Покоя.

Глава 8. НЕТ МЕЧА ДЛЯ ТЕБЯ.

Декабрь 2019 года.

Скрепя своей душой, после ужина Лесли поднялась к себе в спальню. Как обычно, кот-фамильяр её соседки по комнате расположился прямо на её кровати, что и вызвало кучу бранных слов из уст юной Маврины. Лавина под воздействием грома (кота) начала своё обрушение. Совсем скоро ровную дорогу засыпало щебнем. Лесли выплеснула всю  накопившуюся злобу. Вдоволь накричавшись на кота и саму хозяйку этого прелестного, но наглого создания, она с шумом выдохнула.

– Ненормальная! – в бешенстве кричала Марта.

– Заткнись, Ларкинс!

– Непр-р-ростительное хамство, мыр-р, – начиная вылизывать себя, промяукал белый кот-фамильяр.

– Нечего лежать на моей кровати! С тебя шерсть сыпится, как с профессора Сейджа песок.

В ответ она услышала кучу оскорблений, как со стороны кота, так и со стороны хозяйки. В силу своего возраста, Лесли была легко раздражимой волшебницей. Ничего не стоило взбесить эту юную особу.

Марта Ларкинс давно просила, чтобы её переселили от «придурковатой Маврины, которая зря взъелась на Армароса и высасывает из них последние соки». Марта, и ещё одна соседка Лесли, были не в ладах с девушкой, которая терпеть не могла кошек. Вторая соседка – Аманда Джейсев, молча и спокойно взирала на отнимающее много сил стычки бойкой Марты с Лесли. В этих поединках никто никогда не выигрывал. Они взаимно терпели поражения, не собираясь мириться.

Все соседки не ладили друг с другом. И даже Аманда и Марта были далеко не подругами. Они были девушками, которых окликали «в карман за словом не полезет». В принципе, таковой являлась и сама Лесли. Обе яро искали девочек, которые могли бы согласиться поменяться с ними комнатами, но никто не соглашался, зная, что придётся жить в комнате с самой Лесли Мавриной. Особенно боялись и быстрее отказывались первокурсницы, так как им врали, что попав под ноги этой девушки, она поведёт их в лес и убьёт, как и Ирвинга.

Сегодня под косые взгляды своих соседок, Лесли отправилась на поиски директорской башни, в которой она была лишь раз, но уже давно позабыла, где та находилась.

Кусок пергамента давно промок под потной ладошкой девушки. Блуждая по долгим и пустынным коридорам, где изредка можно было заметить парочку учеников и профессоров, Лесли заблудилась, но вовремя патрулирующий коридоры профессор Алексис Сейдж помог отыскать дорогу Маврине. Он указал на потрескавшуюся пустую стену, по бокам которой величаво возвышались двухметровые статуи. Стену охраняли две огромные гаргульи, в лапах каждой из которых было по мечу.

– Что добывают для целебных отваров, но хватает до синяков и оставляет царапины? – проговорила одна из гаргулий.

– Что?

– Что добывают для целебных отваров, но хватает до синяков и оставляет царапины?

– Ам, – Она растерялась. – Погодите, сейчас, – но вспомнив о промокшей бумажке, леди раскрыла её и вспомнила пароль. – «Цепкие оливки».

Гаргульи не ответили, но зато в пустой серой стене что-то зашевелилось. Посыпался песок и стена начала расходится в две стороны. Открылся проход. Чёрная винтовая лесница, перила которой украшали серебряные и золотые воробышки, вела вверх, в кабинет директора. Стены значительно отличались от школьных. Они были из чёрного кафеля, обромлённые белым контуром. Войдя туда, за леди тут же закрылся проход. Лесли боялась, ведь не понимала для чего туда шла, а неизвестность пугает. В первый и последний раз она беседовала наедине с директором только после смерти Фреда Ирвинга.

Подумать Лесли не успела. Ступеньки винтовой лестницы закончились и она уже находилась в просторной передней кабинета профессора Аластера.