Хэйвуд. Запретный лес

И раз уж мы заговорили о долгожданном для многих бале. Хоть Мэлори и пыталась не выдавать своей нервозности по этому поводу. Хоть её подруги давно и сказали, что не собираются даже туда идти, но в груди у девушки всё трепетало лишь при этом упоминании, а упоминали об этом очень даже часто. На Рождественский бал можно было приходить и без пар, но гордая Лесли Маврина ещё при первом упоминании о бале из уст директора, решила, что не пойдёт на него ни под каким предлогом. Но вот другое дело, если бы был жив Ирвинг… Если бы он был жив и пригласил Лесли… Этот день стал бы очередным лучшим в её жизни.

Маврина была бы не прочь никогда не знакомиться с ним, повернув время вспять, если бы это могло уберечь молодую душу Фреда от смерти.

– Вы знаете, что мне безумна интересен этот бал, потому я решилась попробовать пригласить кого-нибудь. – Всё новое её вдохнавляло, даруя новый смысл сделать ещё один свежий вздох. Она делилась мыслями, находясь в столовой, когда миновали почти все уроки.

– Ты серьёзно? – одна Мерседес встревожилась, снимая с себя надоедливые очки, которые больно въедались в крылья носа, оставляя некрасивые синие следы. – Кого?

– Луну Лавлл, – тихо ответила она, поставив Мерседес в недоумение.

– Эта та Луна, которая нимфа?

– Да, наверное. У неё розовые волосы и… На лбу какая-то штучка. Это означает, что она нимфа?

– «Эта штучка» у нимф называется каха, – Расхохоталась детскому наиву Мэлори Мерседес.

– А Луна что ответила? – неожиданно для всех произнесла Лесли, не посмевшая до сих пор перестать сжигать взглядом одну точку. И Регата и Лаванда считали, что она находится вне их вселенной, поэтому не тревожили девушку.

– Она согласилась, хоть одна из её подруг странно покосилась на меня… Но теперь у меня есть пара! Будет здорово! Осталось только самое главное – платье, – тяжело выдохнула леди, закусив губу.

– Это не беда, – решилась тут же помочь Лаванда, зная сложную жизненную ситуацию Мэлори. Регата никто не мог прислать платья из дома. – У меня полно платьев по случаю балов. Все они достались мне от сестёр. Я могу тебе одолжить одну из них.

Волшебники очень величаво относятся к своему поколению и стараются создать их как можно больше. В мире магов это играет важную роль. Чем больше детей в семье – тем лучше. Это было одно из важных мерил в мире магов, которые все пытались соблюдать. Если же в твоей семье было бы мало детей, то ты и твоя семья считалась бы нищими, и не важно, что марли бы у вас имелись. Иметь в семье пять детей считалось дурным тоном, но всё же лучше, нежели всего лишь один, как в бедной семье Маврин. Таково рода бедных семей сразу причисляли к самому низжему классу Статных.

– Мне неудобно. Но, спасибо! Как я могу тебя отблагодарить? – девушка крепко обняла Лаванду, которая до этого сохраняла стойкость нрава, но от такого нахальства не смогла сдержать себя. Но вовремя вспомнив, почему Регата не соблюдает нормы поведения в обществе магов, она смягчилась и даже попыталась улыбнуться, хоть и получилось неестественно.

– Не стоит, – проговорила она, мысленно уже упаковывая рождественский подарок для леди – книгу по этике волшебников, хотя в современном времени мало кто уже её соблюдал.

– А вы знаете что-нибудь про нимф?

– Почему ты не поинтересовалась у Луны?

– Ну, я подумала, что это могло для неё показаться обидным. У них наверняка другая этика и понимания всего… – Лаванда издала смешок.

– Единственное, что я о них знаю, так это самую знаменитую певицу в Мире Магии – Раптус Солис Парсонс. Она знаменита даже среди магов, – осмелилась нарушить тишину Лесли. Девушка всё ещё думала откуда можно было бы узнать больше о Мечах и Щитах.

Единственное, что приходило в голову девушки – это пойти прямиком к директору и расспросить. «Всё же, он старый, а значит и мудрый», – думала Лесли.

– О ней я тоже слышала. Говорят, что она на балу будет выступать, – проговорила тёмноволосая леди.

– Серьёзно? И откуда ты всё это успеваешь слышать? – недоумевала девушка с волнистыми светлыми волосами, которые казались сделаны из шерсти овечек. Такие они были мягкие и притягательные.

– Я просто подружилась тут с первокурсниками. Они приветливее сверстников и всё объясняют.

– У тебя, Лесли, сегодня вид другой. А твоя одежда, ну… Ты как будто вслепую одевалась, – высказалась она неуверенно. – Ещё твой взор. Он туманный. Будто ты одновременно находишься в двух измерениях сразу. И кажется, в параллельном измерении тебя что-то сильнее притягивает, нежели наше с Лавандой общество здесь, – не переставала трещать Мэлори, чем удивила даже болтливую Лаванду.

Мерседес же в этот день была более, чем красноречива. Мало говорила и вела себя более подабающе, чем раньше. Возможно, так на неё влиял переходный возраст, в может и что-то другое.

– А? – резко выдала Лесли.

Регата и Лаванда рассмеялись. Мимо столов проходила профессор Блэр, и заметив в толпе свою ученицу, обратилась к ней :

– Оу, мисс Маврина, – Глаза Лесли с тревогой пробежались вокруг в поиске обладателя этого голоса.

– Да, профессор.