Хэйвуд. Запретный лес

– Да, верно. Но родился я на востоке.

– Но каким ветром тебя занесло сюда?

– Долгая история, – Вздохнул Аскольд.

– Время есть, – уверенно сказала волшебница, облокотив голову на ладони. Она ожидала захватывающего рассказа от взрослого мужчины.

– Нас было много. Большая компания друзей… После трагедии в наших семьях, мы с Эйнсли и…

– Кто он?

– Мой близкий друг, теперь единственный. Мы жили с ним в одном городе.

– В городе… – допытывала Эвелин.

– Редсан. Смотрителем города был его отец. Гринольв Редманд был великим человеком, – на одном выдохе выпалил мужчина. Ему вспомнился такой родной образ отца друга, который по сути заменил ему родного. – После смерти наших родителей, мы убежали с друзьями…

– Чьи родители умерли!? Твои, его?

– У всех нас умерли родители. У всех…

– Что? Почему?!

– Об этом я, может быть, расскажу тебе потом, ладно? – Эви в ответ моргнул, но молчать ей было трудно. Аскольд усмехнулся.

Бетельгейзе восхищался юности Эвелин. Между ними была разница в восемнадцать лет, но с каждым часом, проведённым с ней, Аскольд молодел.

– Вы убежали…

– Мы долго странствовали по Северному Хаммерфилю, так и не найдя места, где бы нас приняли с теплотой. Мы никому не были нужны и мы скрывались. Не скажу почему… Просто… Людям чуждо всё то, чего они не понимают.

– Это звучит ужасно, хоть я и не понимаю, чего именно они не понимали…

– Нам с Эйнсли было по двадцать одному году. Остальным примерно столько же. Но самой юной была сестра Редманда… Мэнди Мэй, – Аскольд невольно сглотнул и выпил эгг-ног, но он только усугубил положение.

Всё оказалось таким сладким, что они попросили по стакану воды. Два стакана сами по себе плавно вылетели из-за барной стойки и осторожно приземлились на их столик. Утолив жажду, мужчина продолжил :

– Ей было всего лишь пятнадцать лет… Всего лишь пятнадцать, – Мужчина вмиг помрачнел. Перед его лицом вновь вспыхнуло мёртвенно-бледное лицо юной леди, покоившейся на жалком клочке белого снега среди чёрной грязи.

– Что случилось? – шёпотом, боясь спугнуть, задала вопрос Эви.

– Она умерла, – В горле застрял ком. Кому ты врёшь? Вы все знаем, что это ты! Ты её…

– Если тебе сложно, ты можешь не продолжать, – Девушка положила свою ладонь поверх ладони Бетельгейзе. Невольно, с помощью прикосновения, она поделилась своей энергией с магом. Аскольд отвлёкся от тёмных воспоминаний. Эвелин улыбнулась в своей беззаботной манере. – Прогулягуляемся?

Они шли по безлюдной улице, где стояли старые и пустые дома без хозяев. Если на улице им. Мэлин Матсдоттер, на котором распологались знаменитые по всей округе бар и лавка сладостей, ещё жило достаточно волшебников, то на соседей, которая звалась улицей Смердящих Душ (на этой улице раньше было кладбище) жили лишь две семьи.

Эти улицы никогда не пользовались спросом. Люди боялись жить здесь, потому что именно эти две улицы граничили с территорией Запретного Леса. Народ предпочитал жить в центре Хэвуда, в особенности на улице Св. Анны Болейн. Эту женщину крепко почитали после смерти во все века все ведьмы, колдуны и волшебники. Жить на улице, названной в её честь было весьма почётно, но семья Гирд жила чуть поодаль. Точнее, дальше, чем могли себе позволить богачи. Семейство Гирд жило на улице Мстительной Колдингс. Она была празвана в честь обычной крестьянки-ткачихи, жившей во времена «Салемского Суда». Анна Колдингс никогда не была волшебницей, ведьмой или даже колдуньей. В её роду не было ни единой волшебницы или волшебника. Род Колдингс не был причастен ни с единой стороны к Миру Магии. Она не была волшебницей. Никогда. Но её героический поступок навсегда оставил тёплый след в сердцах Светлых и Тёмных Салемских ведьм. Зная, кто был причастен в колдовстве, потопившему корабль, несший на своём борту жестокую королеву Анну, она не решилась сдать ведьм правительству даже под ужасными пытками. Но пред смертью Мстительная Анна Колдингс назвала якобы свою сообщницу – Кендру Кронборг, жену мэра, который для того, чтобы польститься перед королём, обвинил в колдовстве неповинную женщину немага. В 1693 году её сожгли на костре.

С тех пор по всем двум континентам Хаммерфиля и Витнея в её честь называли улицы и давали школам и институтам её имя. Были названы в её честь улицы на равне с такими именами, как Анна Болейн, Бриджет Бишоп и т. д.

А тем временем, двое молодых людей шли по кривой и сухой, по летнему, дороге, не разбирая куда. Их ноги сами собой вели волшебников в сторону окраины деревни.

– Ты сказал, что родился на востоке. Что заставило вас перебраться на запад?

– Мы скитались…

– Гонения? – Мужчина кивнул. Воцарилась тишина. Эви понимала, что многово ей знать не следовало. Леди пришлось прикусить свой язык. – А потом вы попали сюда…

– Нет… После этого мы оказались на востоке.

За всю пустынную дорогу им не повстречалось ни единого путника, поэтому Эви спокойна относилась к тому, что никто не сможет увидеть их двоих и рассказать об этом её матери и Мечу.