Хемлок Гроув [любительский перевод]

– Хорошо, когда этот… яйцеголовый довезет тебя оттуда по 79-му до границы с Вирджинией, ты сможешь вытащить пистолет изо рта. И ты, – обращаясь к его напарнику, – ударишь себя в нос.

* * *

– Кто-то рассказал ей, – сообщила сестра Котар. – Мы собирались подождать, пока вы не приедете и не решите, как справиться с… ситуацией. Но она знает.

Годфри глубоко вздохнул и постарался обдумать все причины, мешающие пробить кулаком стену из гипсокартона, но только одна приходила на ум. Он бы не смог.

– В каком она состоянии? – спросил он.

– Кататония. Не плачет, не говорит. Я дважды проверила, убедилась, что она моргает. И, доктор. Ее волосы.

Он вошел в комнату Кристины Венделл. Она сидела в кресле, свесив ноги на пол, руки были сложены на коленях. В обычном состоянии она была полна нервозности, и в этот момент он не смог вспомнить ничего грустнее, чем ее неподвижные руки. Ее волосы полностью побелели. Годфри поежился, окно было открыто. Но ее руки голые. Она была одета в простую майку на бретельках, и ее тонкие руки и плечи оставались безразличны к холоду.

– Кристина, – позвал Годфри. Она взглянула на него, но он не ожидал ответа, и она не дала его ему. Его сердце все равно было не на месте. То, что происходило сейчас между ними двумя, было наибольшей благотворительностью, чем он мог себе представить. Он взял одеяло с кровати и обернул его вокруг ее плеч. Этот родительский рефлекс породил еще один, который ему пришлось обуздать. Но он был отцом и человеком, и он попытался. Он откинул волосы с ее лица и поцеловал в щеку.

Дверь открылась, и Годфри молниеносно выпрямился. В проеме стояла сестра Котар.

– Почему окно открыто? – спросил Годфри, отвлекая от неуместности собственных действий.

– Простите, доктор, я не знаю. Но звонит ваша дочь. Она сказала, это срочно.

Мудрость Там, Где Голова Встречает Сердце

Часовня стояла в стороне от полосы деревьев, под серым небом, достаточно близко к тени, чтобы казаться запоздалым наброском, выполненным одной и той же кистью. Святилище наполнил сумрачный свет, между скамей блеснула паутина, а снаружи залетели маленькие дьявольские пылинки, и тогда доктор Годфри захлопнул тяжелые дубовые двери. Он оценил ситуацию и вскоре взял с собой в больницу Романа – принести необходимые вещи; Питеру все еще нужна была одежда, а Годфри хотел получить информацию, которую легче узнать, разделив подозреваемых. Годфри положил руку на плечо племяннику.

– Рад видеть тебя здоровым, приятель. Так что за чертовщина тут происходит?

– Иногда… – начал Роман и остановился, заколебавшись.

– Иногда что? – подтолкнул его к ответу Годфри.

– Иногда волк сходит с ума и не ест то, что убил.

Первым импульсом Годфри было счесть это за уклонение от ответа, но что-то древнее и более глубокое продиктовало ему обратное.

– Говоря о волке, что ты подразумеваешь?

– Я имею в виду – оборотень.

Годфри задумался. В любой другой день своей взрослой жизни, он бы абстрагировался и занял свой ум анализом этих слов, что, вполне ясно, не были ложью. В синеве сумрака он решил: глядя в свой кофе, в котором плавали завитки сливок, и зная точно, что он стал свидетелем переселения душ, зная, что это случится вновь, но не с ней, и был так за это благодарен, – он решил выйти из мира теней в пользу Рационального Объяснения происходящему; но теперь, при дневном свете, ему пришлось отказаться от разума в пользу непрактичных и нелогичных фактов. Этому не было объяснения. Итак, если освободиться от непримиримых противоречий, куда он подевался? В Хемлок Гроув обитает оборотень. Это очевидно. И более поразительным, чем простая доверчивость, было понимание, что в темных и потаенных уголках его разума, он уже это знал.

Он указал на скамью и сел.

– Это Питер? – спросил он, съежившись внутри в ожидании ответа.

– Это не Питер.

– Питер не оборотень?

– Он оборотень. Но это не он.

Годфри не был уверен, что чувствует на этот счет.

– Я был с ним прошлой ночью, – сказал Роман.

Годфри кивнул: – И вы пытались найти этого… плохого оборотня?

– Он не плохой, на самом деле, просто больной, – ответил Роман.

– Но вы не нашли его?

– Я был в коме.

Годфри сглотнул. Ах, да.

– Полагаю, – продолжил Годфри, – вы подвели итог всему, что узнали, и что нам сможет пригодиться.

Роман подумал об этом. Пожал плечами. Гофдри ждал, что он что-то скажет, но понял: пожатие плечами и было ответом.

Он положил руку на колено Романа и вздохнул. – Я думаю, – сказал он, кивнув по направлению к церкви, – они вполне способны развлечь друг друга, пока мы сходим до моего офиса и что-нибудь выпьем.

Они встали и на ходу продолжили:

– Итак, у нас есть еще месяц для поиска плохого волка, – сказал Годфри.

– Варгульфа.

– Gesundheit[9], – произнес Годфри. – А в это время будем защищать «нашего» от факелов и вил?

Роман кивнул. Более или менее.