Читаем Хер Сон полностью

Хер Сон

Весна…

Пичужки…

Всякая фигня…

– сама удивилась словам, которые явно совершенно самостоятельно, а не по велению ее воли вылетали изо рта, и воскликнула громко:

Хочу туда, где явно нет меня!

И вдруг успокоилась. Улыбнулась. Посмотрела на Фея, который кивал ей одобрительно, и продолжила уже совершенно свободно:

Хочу туда, где ясен горизонт,

где у воды большой дырявый зонт

где море бьется, свежестью маня

таверна, парус, всякая фигня…

Фей, неотрывно наблюдающий за ней, довольно перевел дух, улыбнулся и вдруг брякнул ехидно:

– И жесткий грязный лежак на гальке.

Она, совершенно ошарашенная происходящим, попыталась слабо возмутиться, но вместо этого снова задумалась на секунду и, словно разглядывая морской пейзаж, гальку, отблески солнца на воде, изрекла, на этот раз еще более уверенно:

Таверна, парус, всякая фигня…

набухла влагой неба простыня

седая чайка бродит по воде

под солнцем море розовое, где

в тумане дымном плавится маяк…

…

Какой же гад оставил здесь лежак?

Фей довольно потер ручки: – Отличная работа! Мастак я все-таки! Ведь умею, когда захочу!

Сунул руку в карман и вытащил еще одну конфету:

– Держи! Заслужила!

Она разглядывала с интересом зеленый с золотом фантик:

– А это для чего конфета? Как называется?

– А для чего хочешь. Как назовешь – тем она и станет. Хочешь – «Конфетой-Золотой Монетой», а хочешь – «Завлекалочкой Безотказной». Или «Свадебным Тортом».

– А разве я могу? Я разве сумею как надо?

– Да все ты можешь! Ты действуй, а не сомневайся. Сомневаться – от слова «мять». То есть все, что задумала, – смяла и выкинула. Сама смяла – своими собственными ручками. А винишь Судьбу да Фортуну. А они и ни при чем совсем. Поэтому – без сомнения – назвала конфету и слопала ее со смаком. Действуй!

Она прижала конфету к щеке и начала вспоминать заветные желания.

Фей рассмеялся:

– Когда открываются Большие Возможности – оказывается, что желания твои – не только любовь и замуж, да?

Она задумалась на секунду и согласно кивнула, улыбаясь.

– Ну ладно, я пошел, мне в парикмахерскую пора! – Фей-Хуан сдернул шапочку, потрепал изрядную уже гриву, которая медными крупными кольцами наползала ему на глаза и уши, махнул ей ручкой и поскакал через лужи на Садовую.

Из стихов я только осень….

Это чистая правда – я стихи только осенью пишу, когда последнее тепло драгоценное с каждым днем тает и плакать хочется от этого тонкого прозрачного света.

И остаются какие-то последние минуты Осени…