Хиллсайдский душитель

Следующее утро выдалось столь же тягостным, как то вчерашнее мгновение, когда оба решали, стоит ли им проводить вместе ночь. Кена опасался, что Бойд обыкновенная потаскушка, готовая переспать с первым встречным. Ему было невдомек, что Келли никогда прежде так себя не вела, и более того – что она и сама боялась, как бы он не принял ее за шлюху. Каждый надеялся разглядеть в другом подтверждение того, что минувшая ночь и зарождающиеся чувства имеют смысл.

Следующие дни они провели вместе, стараясь получше узнать друг друга. Хотя первоначальная натянутость ушла, каждый по-прежнему со страхом гадал, какой видится ситуация другой стороне. Лишь постепенно Бьянки и Бойд осознали, что у них наконец завязались настоящие отношения, которые устраивают их обоих.

И Кен, и Келли пережили болезненный распад семейной жизни. Оба совершили ошибку, слишком рано вступив в брак, причем не из лучших побуждений. Оба по характеру были людьми спокойными, мечтали о собственном доме и семье. Они стали не только любовниками, но и, что куда более важно, близкими друзьями, родными до глубины души, точно супруги, прожившие вместе целую жизнь. Голливудская сказка превратилась в реальность. Пара обосновалась в тесноватой, похожей на гостиничный номер квартирке Кена на Гарфилд-авеню в Глендейле, чтобы уже никогда не расставаться.

Хотя квартира находилась в городе, на заднем дворе росли деревья, и, если выглянуть из окна спальни, при известном воображении можно было представить, что находишься в загородном доме. А воображением и Кен, и Келли обделены не были. По выходным, когда не надо было на работу, они просыпались в объятиях друг друга и слушали пение птиц за окном. В такие минуты пара грезила о приобретении загородного дома, далекого от мирских тревог и забот. Это было чудесное время нежных прикосновений, ласк, занятий любовью – неторопливых, но волнующих. Келли казалось, что идиллия будет длиться вечно.

Но будни изматывали пару. Оба работали в «Калифорния лэнд», но графики у них не совпадали. Вечерами Кен любил смотреть телевизор, Келли предпочитала книги. Иногда она могла составить ему компанию у телевизора, но чаще всего проводила время за чтением. Бьянки книгами не интересовался, но оба наслаждались близостью, сидя рядышком и занимаясь каждый своим делом.

Кену больше всего нравились фильмы двух типов: мыльные оперы про счастливую семейную жизнь и полицейские сериалы с постоянными героями, но без сквозного сюжета. Если он не смотрел «Восьми достаточно» и «Семью», то увлеченно следил за приключениями «Калифорнийского дорожного патруля». Бьянки всегда восхищался копами, и патрульные из этого сериала полностью соответствовали его представлениям о неотразимых офицерах верхом на мотоциклах, в числе которых он мечтал оказаться.

Правда, счастье влюбленных не было совсем уж безоблачным. Кен, видимо, так и не избавился от страха, что Келли предаст его, как и Лора. Похоже, он не доверял подруге и настолько сомневался в собственной привлекательности, что ревновал Бойд ко всем ее знакомым. Вопреки здравому смыслу Бьянки желал быть единственным мужчиной в ее жизни. Его раздражали коллеги Келли, друзья ее сестры и брата. Он с удовольствием запер бы возлюбленную дома, хоть и понимал, что это не принесет ему счастья.

Когда ничего интересного по телевизору не показывали, Кен отправлялся к кузену Анджело играть в карты. Туда приглашали и Келли, но она всегда отказывалась. С Анджело ей было не по себе: она считала, что он не любит и не уважает женщин. По-видимому, частично это объяснялось большой разницей в возрасте, а частично – итальянским воспитанием Буоно, который рос в обществе, где мужчины общались, а женщины оставались на кухне. Как бы то ни было, Кен не мог не заметить, что Келли и Анджело не особенно нравятся друг другу. Сколько бы он ни предлагал ей пойти к кузену вместе, Бойд всякий раз уклонялась.

– Я хотела показать Кену, что отношения могут строиться на доверии, а не на ревности, – объясняла Келли. – Если ему хотелось играть в карты до двух-трех часов ночи, это не вызывало у меня возражений. Я знала, что нужна ему, и стремилась доказать, что можно обойтись и без взаимных попреков. Мне казалось, что если я не буду пилить его за ночные отлучки, то и он перестанет жаловаться, когда я встречаюсь со своими друзьями без него.

В августе 1977 года Келли и Кен переехали в многоквартирный дом на Норт-Тамаринд-авеню, 1150, в Голливуде, в квартиру с одной спальней на третьем этаже в торце дома, которая была современнее предыдущей, лучше обставлена и значительно больше.

Жилью на Тамаринд-авеню недоставало пасторального очарования маленькой квартирки в Глендейле, зато благодаря простору и толстым стенам пара могла наслаждаться по-настоящему частной жизнью. Здешние обитатели стремились скорее к уединению, чем к общению с соседями. Дом был не из тех, где постоянно затевают общие вечеринки, когда все двери открыты нараспашку и народ свободно бродит из одной квартиры в другую. Тут соседям при встрече вежливо кивали, но не более того.