Хиллсайдский душитель

Квартира в Голливуде, где Келли жила вместе с Кеном, уже стала для нее домом, и она никогда еще так не стремилась вернуться туда, как после кошмарного изнасилования в Денвере. Ласковый, любящий Кен ни разу не применил к ней грубую силу, которую пришлось стерпеть от денверского незнакомца. Счастливая пара отправилась в постель, и Келли забылась в надежных руках Кена. Кошмар остался в прошлом, и она решила ничего не рассказывать. Заявлять в полицию Келли не стала, боясь возвращения недавнего ужаса. Все кончилось, кончилось навсегда, то был лишь страшный сон, который со временем обязательно забудется. Однако она еще не знала, что насильник заразил ее венерической болезнью.

Кен подхватил инфекцию от Келли, и скоро обоим пришлось обращаться к врачу. На приеме выяснилось, что Бойд ждет ребенка.

Мир Кена Бьянки однажды уже пошатнулся. Он хотел верить Келли, когда она рассказала о случившемся, но злился, что она не сделала этого сразу. Ему казалось подозрительным, что не было ни синяков у нее на теле, ни заявления в полицию, которое подтвердило бы ее слова. Он спрашивал себя: а если ему опять изменяют, как изменяла Лора? Эта мысль не отпускала его, хотя он сознавал, что отношения с Келли куда глубже и серьезнее, чем были с женой.

В то же время мысль, что у него будет ребенок – и настоящая семья, – приводила его в необычайный восторг. Может, теперь Келли согласится выйти за него? Может, он наконец заживет в Голливуде той жизнью, которая так предательски ускользнула от него в Рочестере? Случай в Денвере по-прежнему беспокоил его, но ведь теперь Келли носила их общего ребенка.

Для Йоланды Вашингтон улицы Голливуда были не туристским аттракционом: здесь был ее дом, ее работа, средоточие ее существования. Она зарабатывала на жизнь, оделяя страстью любого мужчину, который мог за это заплатить. Офицеры местного отдела по борьбе с проституцией хорошо знали ее – одну из многих молодых женщин, торговавших собой на улицах города.

Йоланда в одиночку растила маленького сына. Она обожала ребенка и хотела быть хорошей матерью. Как впоследствии рассказывали следователям ее знакомые, она была готова взяться за любую работу, лишь бы хорошо платили и оставалось время на малыша. И ее не волновало, что, по сути, вариант только один: идти на панель и, по словам друзей, время от времени приторговывать наркотиками. Значение имело другое: возможность чаще бывать с сыном и вырастить его хорошим человеком, не таким, как его сбежавший отец. Проституция приносила целых 300 долларов за ночь. Несколько часов работы оплачивались не хуже целой смены квалифицированных женщин-специалистов, занятых в законном бизнесе. Точные цифры дохода Йоланды остались неизвестны, но, по оценкам друзей и офицеров полиции нравов, в среднем она, вероятно, получала от 500 до 1000 долларов в неделю.

Йоланду не волновало, что думают о ней окружающие. Она прижилась в Голливуде и наслаждалась всеми выгодами своего ремесла. У нее были неплохие наряды, кое-какие драгоценности (например колечко с бирюзой и золотым листочком, который удерживал камень в гнезде) и вдоволь еды для ребенка.

Никто не догадывался, что мир Йоланды Вашингтон в одночасье рухнет в ночь 17 октября 1977 года. Она работала на улице в районе бульвара Сансет и Висты, высматривая праздношатающихся мужчин, ищущих развлечений. Женщина намеревалась обслужить нескольких клиентов и отправиться домой, к сынишке.

Переговоры завершались быстро. Все потребители услуг лос-анджелесских путан знали порядок. Минимальная такса составляла 25 долларов, даже за экспресс-минет. Если у клиента имелись причуды, цена возрастала. Вопрос был только в сумме, и Йоланда брала деньги с удовольствием. Ей не светило стать элитарной девочкой по вызову, которая работает в отелях, имеет постоянную клиентуру и получает за ночь больше месячного заработка рядовой проститутки. И все же доход у Вашингтон был неплохой, да и клиенты не жаловались. Даже сегодняшняя ночь – если удастся отработать в машине – ожидалась вполне сносной. Не хуже, чем у тех девчонок, чей первый секс случился в автокинотеатре.

А потом Йоланда Вашингтон исчезла. Насколько можно судить, это произошло в одиннадцать вечера. Она уехала с клиентом на черной машине – а может, синей, или красной, или зеленой, европейской, японской, американской, большой, маленькой… Незначительные события в памяти не задерживаются. Прохожие видели, как женщину увозили. Но куда и когда – неизвестно.